Зеваки толпились у ворот, висели на ограде, стараясь не упустить ничего из происходившего во дворе. Многие отпускали злые шутки, радуясь, что богачи теперь тоже узнают, каково это жить в нужде.
Максим возмущенно воскликнул:
– Клянусь, если еще кто-нибудь засмеется, то будет иметь дело со мной!
– Не обращай на них внимания, – посоветовал ему Жан-Батист.
– Вот еще! Я не прочь поразмяться, прежде чем мы навсегда уедем в деревню, – ответил брат, сжимая кулаки. – Пусть нас надолго запомнят.
– Думаю, лучше, чтобы о нас побыстрее забыли, – возразил Жан-Батист.
– Ну, может, ты и прав… – ответил Максим внезапно изменившимся голосом.
Он только что заметил в толпе знакомую фигуру. Человек в цилиндре не спускал с него глаз. Максим отвернулся и спрятался за повозкой.
Купец нигде не мог найти младшую дочь. Он вернулся в дом и, обходя комнаты, громко звал ее по имени:
– Белль! Белль!
Но девушка не отзывалась. Вздохнув, через черный ход купец вышел в сад.
Там он и нашел дочку. Она стояла на коленях перед каменной статуей. Положив к ногам изваяния прекрасный белый цветок, она тихо произнесла:
– Прощай, мама. Мне будет очень тебя не хватать, и я никогда тебя не забуду. Теперь у всех нас начинается новая жизнь…
Отец подошел к ней и положил ей руку на плечо.
– Дорогая Белль, как ты похожа на свою мать…
Девушка поднялась и, улыбнувшись отцу, спросила:
– Как вы думаете, маме бы понравилось жить в деревне?
Купец кивнул:
– Ей бы там было очень хорошо.
– Значит, и мне будет! Я в этом просто уверена!
Купец поцеловал дочь.
– Конечно! У нас ведь такая дружная семья. Затянем пояса потуже и, плечом к плечу, преодолеем все трудности.
Глава вторая
И вот семья купца переехала в деревню, а город остался где-то очень далеко. Всем понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к деревенской жизни. Первые ночи Белль почти не спала и, лежа в постели с открытыми глазами, прислушивалась к негромкому пению птиц и к незнакомым звукам, доносившимся снаружи. Но вскоре она всей душой полюбила тишину и красоту окружавших ее лесов и лугов.
Белль помогала братьям и сестрам и следила, чтобы никто из них ни в чем не нуждался. Она привела в порядок дом, и в нем стало тепло и уютно. Она ухаживала за птицей, выращивала на огороде овощи и травы, готовила еду.
Однажды, сварив обед, она громко позвала всех:
– К столу!
Сестры не отзывались. Решив сходить за ними, Белль протянула Максиму деревянную ложку.
– Помешай-ка рагу!
Жан-Батист, сидя за кухонным столом, писал свой первый роман. Он отложил перо и с грустью посмотрел на свой живот.
– Как же я растолстел! – признал он.
– Ничего удивительного, – тут же откликнулся Максим, – ты же целыми днями