«Нормальным вход воспрещен»
– Да, и надпись сотри! – говорю напоследок таким тоном, что и сам готов поверить в то, что если этой коллекции у меня пока нет, то она непременно вскоре появится.
Нахожу Кошку в курилке. Судя по бычкам в пепельнице, она тут уже давно и не собирается выходить, пока шум не прекратится. На столике рядом две кружки кофе, значит кого-то ждала. Меня или Сумрака?
– Вернулся? – спрашивает она, будто мое телесное присутствие не является полным доказательством сего факта.
– Вернулся.
Падаю на кушетку и кладу голову на ее острые коленки.
Непонятно чей кофе мне не хочется, тем более он уже остыл. Я хочу покоя и тишины, и чтобы перестало стучать в висках. Кошка, как самая настоящая кошка, всегда знает, где у кого болит и может убрать боль одним прикосновением. Она проводит холодными пальцами по моему лбу и волосам, становится значительно легче. Лежу с закрытыми глазами. Мне хорошо.
– Эти черти снова здесь, – слышу, как она затягивается, стряхивает пепел, а затем прикладывает сигарету к моим губам.
Курилка – только для нее. Сумрак и Пит не курят, а близнецам сюда даже подходить запрещено. Я могу время от времени, за компанию, но на этой стороне курение мне кажется отвратительным занятием. По-моему, в местных сигаретах есть все: солома, пожелтевшие газеты, навоз, еловые иголки, голубиный помет с чердаков, в общем, все, что угодно, только не табак.
Фильтр сигареты влажный, я чувствую вкус ее губ, и он мне нравится. Он перебивает вкус едкого дыма, которым медленно наполняются легкие. Кошка отнимает руку резко и меня пронзает ощущение оборванного поцелуя.
– Не понимаю, почему Сумрак их пускает? – спрашивает она на выдохе.
– У него на этот счет своя философия, ты же знаешь, – усмехаюсь я. – Вообще, они неплохие, просто, наверное, немного дети.
Кошка недовольно фыркает:
– Волк, они гоняют консервную банку по Бункеру! Как будто на улице для этого мало места! А на прошлой неделе, что они вытворили? Приготовили раствор для мыльных пузырей, между прочим, из нашего мыла и шампуня, добавили каких-то красок. Рассказать тебе, сколько я потом отмывала разноцветные разводы с дивана и ковров?
Беру ее руку и кладу себе на лоб, прикрывая глаза. Мне кажется, это достаточно понятное послание, говорящее о том, что я больше не хочу ничего слышать о близнецах, и их подрывной деятельности. Еще несколько фраз на повышенных тонах обеспечат мне головную боль до конца дня.
Кошка все понимает, мгновенно меняет тему разговора:
– Куда ты ходил?
– В Город.
– А поточнее?
Открываю глаза, вижу над собой ее лицо. На нижней губе трещинка, которая зажила бы быстрее, если бы Кошка то и дело не облизывала ее и покусывала. Фиолетовая