ПРИШЕЛЕЦ
Я всегда хотел увидеть звезду рок-н-ролла.
Кэссиди входит в транс. На заднем плане начинает играть музыка, ритмичный гитарный рифф.
Неожиданно, в самый разгар сценки, мой сенсорный усилитель на спине резко поднялся и затанцевал в такт музыке. Он подпрыгивал вверх и вниз с гораздо бо́льшим энтузиазмом, чем мне бы хотелось, поскольку из-за него я мог потерять равновесие.
– Стоп! – вскричал режиссёр. – Уберите эту музыку!
Музыка стихла, и сенсорный усилитель незамедлительно опустился на мою спину.
Дуэйн вышел из-за камеры.
– Что это было? – спросил он.
– О, вы имеете в виду это? – ответил я, указывая на сенсорный усилитель. – Мне очень жаль. Это больше не повторится.
– Нет, отчего же, мне понравилось. Ты можешь делать так каждый раз, когда пожелаешь?
– Чаще всего – да.
– Так ты начинил этот костюм батарейками, так?
Я не знал, что ответить. Стоило ли раскрыть правду, что сенсорный усилитель – часть моего тела? Что я – настоящий пришелец, который, чтобы добраться сюда, преодолел миллиарды миль во времени и пространстве? Он бы испугался.
Я принял мгновенное решение.
– Да, там батарейки, – подтвердил я. – Как вы узнали?
– Ух ты! – ответил режиссёр. – Вот это отношение к персонажу! Я впечатлён. И свой текст ты выучил в рекордно короткий срок. Кэссиди, что скажешь?
– Сниматься с ним было весело, – призналась она. – Между нами химия.
– Химия работает на меня, – сказал режиссёр и положил руку мне на плечо. – Ты нанят, малыш. Я Дуэйн Митчелл, твой директор. Как тебя зовут?
– Бадди Ч. Бургер.
– Прежде всего, Бадди Ч. Бургер, мой совет – избавься от Ч. Думаю, я сумею сделать тебя звездой. Как тебе такая перспектива?
– Невероятно, – запинаясь, пробормотал я. – То есть… это и правда невероятно. Я произнёс слово «невероятно»? Это на самом деле не-ве-ро-ят-но.
Я взглянул на Луиса.
«Завязывай с невероятным», – произнёс он одними губами.
– Так что, Бадди? Да или нет? – настаивал Дуэйн.
– Да, с большой буквы ДА. Я говорю igen!
Дуэйн побледнел.
– Почему ты так сказал?
– Это «да» на венгерском. Мне нужно практиковать свой венгерский при любой возможности.
Дуэйн покачал головой.
– Знаешь, приятель, я думаю, ты вполне мог бы быть инопланетянином на самом деле.
Ой-ой. Меня что, рассекретили? К счастью, я быстро понял, что это шутка: директор рассмеялся. Я сделал то же самое и отметил про себя больше никогда не разговаривать по-венгерски.
– Первая репетиция состоится завтра в девять часов, здесь, на этой сцене, – объявил Дуэйн. – Приходите вовремя или не приходите вообще. Изучите свои строки, потому что завтра мы записываемся перед живой аудиторией.
– Я так рад, что они не мёртвые, – сказал я.
– Кто не мёртвый? – спросил Дуэйн.
– Аудитория. Вы сказали, что мы записываемся перед живой аудиторией. Это хорошо, потому что мёртвая публика была бы слишком молчаливой.
– Я просто сделаю вид, что ничего не слышал. – Дуэйн снова