Катерина. Джеймс Фрей

внутри и рассказывает обо всем, что я всегда хотел услышать, но никогда не удавалось прежде. За свою жизнь я прочитал столько книг, но не представлял, что мог бы написать такую. Писатели всегда были умнее меня, одареннее, учились в школах получше, больше путешествовали, имели больше опыта, больше видели, пережили и совершили. Они владели каким-то волшебством, которого не было у меня. Они творили со словами такое, что я бы никогда не смог. Сидели и работали изо дня в день, изо дня в день рассказывали истории, каких я не смог бы рассказать. Они были тем, чем я не был. Были писателями. Загадочными и талантливыми и образованными и выше меня. А я был говном. Уродом и вандалом с дерьмовыми отметками, которому лишь бы бухать и нюхать кокаин. Я вообще не верил, что мог бы стать одним из них.

      До сих пор.

      До сих пор.

      До сих пор.

      Я продолжал читать. Книгу с еблей прогулками едой чтением писанием желанием, о красоте гнева, о безмятежности одиночества, о том, какая это сила, когда тебе похрен, о благородстве глубокого неравнодушия. Я продолжал читать книгу о любви, о любви ко всему и ни к чему, о любви к женщинам и к искусству, о литературе, о друзьях, о горячей еде и крепкой выпивке и сигарете в солнечный день, о пустой скамейке в парке, о переполненном баре, о паре баксов в кармане и вообще ни о чем. Я читал эту книгу дальше – о человеке, который избавился от всего дерьма, какое только есть в обществе, и поступал и говорил и жил и любил и писал так, как чувствовал и как ему нравилось, как было правильно для него и только для него одного, невзирая на правила, законы, условности и ожидания. Если ему казалось, что так будет правильно, так он и делал. Если чувствовал что-то не то, уходил не оглядываясь, не извинялся за то, кто он есть и как он жил, ни о чем не жалел. Я читал его весь день, курил, выпил бутылку дешевого вина, и мир исчез, остались только кровать подушка руки переворачивающие страницы глаза бегающие по строчкам вихри мыслей бьющееся сердце загоревшаяся душа.

      Моя душа загорелась.

      Зажглась.

      Я уснул за чтением. Проснулся с книгой в руке. Сделал кофе закурил продолжал читать. Голова заполнилась Парижем, женщинами, одиночеством, душевными ранами и голодом и радостью и яростью, сорвавшейся с нарезки жизнью, такой далекой от всего, чем нам полагалось быть, и близкой ко всему, чего нам хочется. Генри говорил:

      «Я решаю ни на что не надеяться, ничего не ждать».

      Генри говорил:

      «От моей юношеской меланхолии не осталось и следа. Мне глубоко наплевать и на мое прошлое, и на мое будущее».

      Генри говорил:

      «Делай что хочешь, но пусть сделанное приносит радость. Делай что хочешь, но пусть сделанное вызывает экстаз».

      Генри говорил:

      «Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль».

      Генри говорил:

      «Когда в Париж приходит весна, даже самый жалкий из его обитателей

Скачать книгу