Несколько полицейских в скафандрах негромко заржали, явно понимая больше, чем остальные собравшиеся, и на этом обсуждение закончилось. Порфирьев потребовал открыть гермоворота и увёл всех наверх. Антон проводил недовольным взглядом поднимающихся по неподвижным эскалаторам людей, собрал своих активистов и направился к техническим помещениям.
Создавать из подручных средств новую вентиляционную систему оказалось сложнее, чем предполагалось изначально. Пришлось демонтировать много чего и много где, разные узлы не желали стыковаться друг с другом и требовали серьёзной доработки. Что-то резали, что-то варили, что-то ломалось в процессе демонтажа, и приходилось искать заново. Особо проблематично было проводить сварочные работы. Чтобы хоть как-то снизить задымление и риск отравления, всё перенесли за гермоворота, к подножию эскалаторов, потом ворота задраили, и лишь после этого начали варить. Образовывающийся в результате едкий дым поднимался по эскалаторной шахте вверх, но за два часа работы проводивший сварку старый техник всё равно надышался продуктами горения, и ему стало плохо. Его отнесли к фельдшеру, и сварку продолжил его более молодой коллега. Вскоре сверху начали спускаться люди, разбирающие завал. Антона и техника покрыли трёхэтажным матом за то, что теперь там, наверху, нечем дышать и ни черта не видно. Троих добровольцев несли на руках, они были без сознания с явными симптомами отравления угарными газами. Их тоже отнесли к фельдшеру, и сварочные работы пришлось прекратить.
К исходу пятого часа работ голод терзал Антона настолько сильно, что питьё воды спасало едва на пару минут. Он уже сильно жалел, что столь неосмотрительно отказался от еды там, в полицейской дежурке, и даже покинул работы под мелким предлогом на пять минут. Он торопливо добрался до своего вагона и пожаловался жене:
– Диля, я умираю от голода! Дай мне что-нибудь поесть, иначе некому будет обеспечить станцию чистым воздухом!
Но жена не поддержала шутку. Она недовольно поморщилась и с тяжёлым вздохом полезла в чемодан, ковыряться в полупустых пакетах.
– У нас почти ничего не осталось, – хмуро сообщила Дилара, собирая для него крохотный сэндвич. – После ужина детей будет кормить нечем! Ты решил вопрос с администрацией? Когда нас переселят в помещение, где имеются хотя бы кровати?
– Пока лучше оставаться здесь, – Антон растерянно смотрел на выданный ему сэндвич. Даже на его совсем не могучей ладони таких могло бы уместиться три. – Сейчас тут больше воздуха и просторнее.
– Уже не так просторно, – шепотом произнесла жена, кивая в сторону компании брюнетки.
Антон