А может, это им в голову не приходило – зачем терять своё тело, зачем уподобляться животным кланам и оборачиваться, если можно парить на крыльях ветра, словно сам Хозяин. Но Нотти когда-то прочитала старую книжку, принесённую отцом с Изнанки. Сказка была запутанная и грустная, там смешались и космические корабли, и какие-то злобные пришельцы, и волшебство. Ещё там были дети, которые умели превращаться в воздушные вихри-ветерки. И эта мысль Нотти зацепила. Она, конечно, не пошла путём, описанным в книге (очень уж опасным он выглядел). А вот за учебники по магии Воздуха взялась всерьёз. И с магами говорила – даже со знаменитым Ритором, стариком, которого отец вроде как ненавидел и любил одновременно. Ритор давно жил затворником, но с Нотти согласился встретиться легко, говорил с ней долго, изучающе буравя взглядом, и ответил на все вопросы, включая те, о которых в книгах не пишут.

      И у Нотти стало получаться.

      Не всегда, надо было испугаться или разозлиться. Но это был как раз такой случай – и она скрылась от Лой и Обжоры. Прервала разговор. Ушла по-английски.

      Да что уж там! Сбежала, испуганно и смущённо.

      Ощущение было странным – она лишилась тела, она стала ветром, потоком воздуха, бесплотной прозрачной тенью. И в то же время это была она – видела, слышала, чувствовала всё по-настоящему.

      Удивительным образом это успокаивало.

      Она взмыла над обрывом, пронеслась над утёсом – село, жмущееся к станции железной дороги, оказалось как на ладони. Нотти спустилась к аккуратным, крытым терракотовой черепицей каменным домикам у вокзала – все как на подбор в один этаж, с небольшими окнами. Гномий квартал, они не любили ни высоты, ни избытка света. Нотти пронеслась по мощёной улочке – коренастый гном, с вызывающе короткой и завитой бородкой (появилась недавно такая мода), мёл улицу не по росту длинной метлой. Разлетелись от движения Нотти листья, клочки бумаги, обрывки шпагата, прочий природный и человеческий сор. С одной стороны, гномы были к магии неспособны, а с другой – будучи не то преображёнными магией, не то порождёнными ей, они волшебство чувствовали и недолюбливали. Гном нахмурился, взмахнул метлой, сплюнул – но Нотти была уже далеко. Она пронеслась по улице, выскочила в людской квартал – здесь дома были и повыше, и поразнообразнее. Некоторые каменные, некоторые деревянные, некоторые кирпичные, в один или несколько этажей, с крышами из черепицы, плоского камня, деревянной дранки, с окнами большими и малыми разных форм, с верандами и террасами. Люди не любят единообразия. Здесь тоже прибирали следы весенней ярмарки, длившейся до самого рассвета – люди уже разошлись, только несколько эльфов, нанявшихся на ярмарку подработать, тихо напевая что-то своё, мели площадь, снимали цветные флажки и догоревшие фонарики. Когда Нотти пролетела мимо – эльфы проводили её, незримую, внимательными взглядами, а один, самый молодой и даже, пожалуй, красивый, улыбнулся вслед. Папа говорил, что эльфы – они очень талантливые, но балбесы. Нотти была с ним согласна, но улыбка эльфа ей понравилась. Что-то не так было с её воздушной магией – люди Нотти не замечали, а вот гномы и эльфы чувствовали…

      У