– Вам хотелось, чтобы я отказала, хотите сказать. Мне очень жаль, но каким бы трудным ни являлось для меня это решение, все же замужество кажется предпочтительнее пожизненной ссылки в деревню.
– Вот уж не думал, что вас так волнует мнение света. Я был свидетелем того, как вы демонстрировали едва ли не пренебрежение к своей бесценной репутации. Например, когда вас арестовали за посещение собрания мятежников.
Тон Блейка перестал быть примирительным. Плохо, что ему известно о некоторых проблемах, имевшихся у нее в прошлом. Тогда полиция устроила облаву на собравшихся сторонников политических реформ, и Минерва оказалась среди арестованных.
– Мой арест являлся совершенно незаконным, – сердито возразила она. – К тому же эту историю удалось замять. Но то, что вы натворили в библиотеке, замять невозможно. Теперь мне не удастся претворить в жизнь ни один из своих планов. Вы хоть понимаете, что я собиралась обручиться с человеком, которого ожидает блестящая политическая карьера? Очевидно, теперь я никому не смогу принести пользу. Меня будут воспринимать лишь как приложение к маркизу Блейкни.
– Мне очень жаль, – вновь произнес он. – Я могу хоть как-то реабилитироваться?
– Только если вдруг захотите стать премьер-министром.
Было заметно, как он передернулся.
– Упаси Господь.
Так она и думала.
Несмотря на то что это был скромный семейный обед, полдюжины ливрейных лакеев в париках обслуживали пятерых обедавших. Части обеденного стола были удалены, уменьшив его до скромных размеров, что делало столовую в Вандерлин-Хаусе с ее позолоченным кессонным потолком и богато украшенными бархатными портьерами похожей на пещеру. Блейк не мог припомнить, чтобы обеды здесь проходили в празднично веселой атмосфере, и не рассчитывал, что сегодняшний станет приятным исключением.
Герцог занял место во главе стола, в кресле, напоминавшем трон. Когда Блейк и его сестры только делали первые шаги и пытались исследовать чудесный мир за пределами детской, Блейк иногда забирался в это кресло, изображая короля и требуя, чтобы девочки приседали перед ним в реверансе. Иногда они так и делали, особенно Аманда, самая младшая. Старшие девочки относились к нему с меньшим почтением.
Ни одна из его сестер не присутствовала на торжестве, посвященном его обручению. Помимо Минервы, единственным гостем стал его зять Гидеон Лоутер, муж Марии и парламентский ставленник герцога.
Минерва сидела на почетном месте справа от «трона», и герцог уделял ей самое лестное внимание. В нем было немало старомодного обаяния, вот только проявлял он его довольно редко, и никогда к собственному сыну. Конечно, герцогу было кое-что от нее нужно. Блейк почувствовал, как его губы непроизвольно кривятся в презрительной усмешке. Лоутер и герцогиня уже увлеченно обменивались политическими сплетнями, и Блейк прислушался к тому, что говорил отец.