Ночью 13 разведчиков во главе со мной вышли через лес к батарее. Залегли у фашистских землянок, стали изучать обстановку. Надо сказать, что мы еще не успели обнаружить орудия, как из ближайшей к нам землянки вышел немец. Хотел малую нужду справить.
Разведчик Копылов оглушил его и мы поволокли фашиста в лес. В пути разглядели, что нам попался не солдат, а лейтенант. Но придя в себя, он стал кричать, сопротивляться. Пришлось «успокоить» крикуна, чтоб не шумел, уложить на плащ-накидку и тащить. Немец здоровый, волокли его по болоту – вода, грязь. На пленного особо внимания не обращали. А у него в кармане оказался браунинг. Вот он из этого браунинга и застрелился. Когда как, ну, не слышали мы выстрела.
– Стало быть, лейтенант, в расположение полка вы притащили труп.
Стрельбицкий пожал плечами.
– А ты сам веришь в этот бред, взводный? – майор поднялся из-за стола. – Я желаю знать, где вы нашли труп и как пытались выдать его за «языка»?
Особист подошел вплотную, схватил за грудки Владимира.
– Да ты знаешь, что я с тобой сделаю. Надоело в разведку ходить, ночь, грязь, болота мешают? Дураков из нас делаешь? Последний раз спрашиваю: где труп взяли?
– Какой труп, товарищ майор? – не выдержал взводный, – На хрен он нужен, чтоб его по болоту на своем горбу всю ночь таскать под немецким обстрелом? Я что, сумасшедший…
– Нет, ты не сумасшедший, Стрельбицкий. Ты – враг. Скрытый враг советской власти. Когда другие жизни кладут за Родину, ты со своими бойцами командование обманываешь. Вместо разведданных трупы подсовываешь. Да тебя расстрелять мало.
– Да как же так, товарищ майор, какой же я враг? – прошептал лейтенант.
– А это мы сейчас посмотрим, разберемся, – «особняк» вернулся за стол, раскрыл планшет, вытащил папку. – А скажи мне, лейтенант, где ныне твой отец?
– Отец? – переспросил Стрельбицкий. – Он умер в 1932 году.
– Ну, допустим. А братья?
– Братья воюют…
– Где встретил войну?
– В Одессе, на курсах политруков.
– В разведку как попал?
– Добровольно попал. Приехал в наш автовзвод комиссар полка и говорит: «Вот что, Стрельбицкий, в разведке у нас беда, всех перебили. Пойдешь? Только добровольно». Пойду, ответил…
– Ну и что?
– А ничего, товарищ майор. Неделю походим в ночные рейды – из 20 человек во взводе половины не остается. Наберу новых – и опять в рейд. Вот такой я, враг народа, удумал трупы таскать. Свой лоб и своих ребят под пули подставлять… За труп, конечно.
Майор посмотрел на лейтенанта и захлопнул папку.
– Знаешь, Стрельбицкий, одного в толк не возьму: как он мог застрелиться у вас на глазах? И никто ничего не слышал. Как это объяснить?…
– Не знаю, как объяснить. Если б все на войне объяснить можно было, то немец не дошел бы до Александровки, –