Собаки ждали охотника, расположившись полукругом, и, когда он двинул лыжи по снегу, азартно устремились вперед.
Леса, леса и леса… На добрую сотню верст[33] в округе не только без человеческого жилья, но и без единой человеческой души. Жуть берет от одних мыслей об этом…
Долго и упорно шел охотник через пихтачи[34], пока одна из собак не подала голос. К ней устремились и все остальные, и тишина отступила, зазвенела собачьим лаем. Охотник снял с плеча карабин и заторопился на призыв своих верных помощников. Белку он заметил высоко, но маленькая пулька достала ее и там.
Солнце обметало краснотой макушки леса, небо поголубело, мороз подобрел – вверху потек короткий зимний день, а внизу, в сплошном хаосе заснеженных сучьев и валежника, еще прятались сумеречные тени.
Снова залаяли собаки, и снова бег до захлеба в морозном воздухе, до пожара в груди и ломоты в висках, притом глаз да глаз нужен, ловкая осторожность: случись чего – и никто не поможет, даже собаки. И так – весь день, к тому же охотник не только идет по лесным крепям, но и читает тайгу, отмечая в ней все мало-мальские изменения. А если повезет, если собаки наткнутся на след соболя, и вовсе не до отдыха, не до сна, не до знакомых троп. Уведет хитрый зверек туда, куда сроду не забредешь из любопытства или из расчета на весомую удачу. И выложатся за ним и охотник, и собаки, и добро, если не напрасно, а то и впустую пройдет та запарка: соболь малейшую оплошность человека или собак чувствует и уйдет, только моргни.
Промысловая охота – занятие не для слабых, а для отчаянных, опытных, знающих природу трудяг, и нет в тайге людей, равных охотникам-промысловикам, как нет кого-либо выше профессионала в любом деле. И не каждый человек может стать промысловиком – особые данные нужны: выносливость, смелость, доброта… Да и тайга не примет любого: в ней не заиграешь, не забалуешь. И именно охотник-профессионал никогда не убьет ненужного ему зверя, птицу, никогда не напакостит в природе, потому что без нее он безработный, а без работы человек жить не может.
К ночи, в сумерках, усталый охотник увидел свое зимовье и обрадовался: его ждало тепло и сладкий отдых.
Опять кружком расселись усталые собаки на утоптанной площадке возле зимовья. Охотник с трудом, с темными всполохами в глазах, нагнулся, снял лыжи, обстукал их друг о дружку и сунулся в сени. Холод метнулся вместе с ним в зимовье, нырнул под нары. Нырнули туда, на сухое сено, и собаки. Чувствуя, как отходит задубелое на морозе лицо, охотник снял карабин, мешок-понягу и расправил плечи. Показалось, что вместе со всем этим он снял и сковывающую его усталость. Забить печку дровами – минутное дело, и скоро буйные огоньки замелькали в круглых дырочках дверки.