Дома, после того как мы поели, я помогал Саре убраться на кухне и, ставя в холодильник кетчуп, спросил:
– Тебе не кажется, что с Анной что-то происходит?
– Потому что она сняла подвеску?
– Нет. – Я пожал плечами. – Вообще.
– В сравнении с почками Кейт и социопатией Джесса, я бы сказала, с ней все неплохо.
– Она хотела, чтобы обед закончился до его начала.
Сара обернулась ко мне от раковины:
– Как ты думаешь – почему?
– Гм… мальчик?
Жена покосилась на меня:
– Она ни с кем не встречается.
Слава богу!
– Может, кто-нибудь из подруг сказал ей что-нибудь обидное?
Почему Сара спрашивает меня? Что, черт возьми, я могу знать о перепадах настроения у тринадцатилетних девочек?!
Жена вытерла руки полотенцем и включила посудомоечную машину.
– Может, у нее просто подростковый возраст?
Я попытался вспомнить, какой была Кейт в тринадцать лет, но в голову пришли только очередное обострение болезни и связанная с ним трансплантация стволовых клеток. Обычная жизнь Кейт тонула в тумане, отодвинутая на задний план и затененная периодами болезни.
– Завтра я везу Кейт на диализ, – сказала Сара. – Когда ты вернешься домой?
– К восьми. Но я дежурю и не удивлюсь, если наш поджигатель снова даст о себе знать.
– Брайан, как тебе Кейт?
«Лучше, чем Анна», – подумал я, но жена спрашивала не об этом. Она хотела, чтобы я сказал, изменился ли желтый оттенок ее кожи в сравнении со вчерашним днем; она хотела, чтобы по тому, как Кейт опиралась на локти, сидя за столом, я прочел, насколько трудно ей держать тело в вертикальном положении.
– Кейт выглядит отлично, – солгал я, потому что так мы поддерживаем друг друга.
– Не забудь пожелать им спокойной ночи перед уходом, – напомнила Сара и принялась собирать таблетки, которые Кейт нужно принять перед сном.
Сегодня вечером тихо. Недели имеют свой ритм: безумие пятничных и субботних ночных смен прямо противоположно скучным дежурствам по воскресеньям и понедельникам. Могу с уверенностью сказать, что сегодня вечером завалюсь на койку и усну.
– Папа?.. – Открывается ведущий на крышу люк, и оттуда вылезает Анна. – Рэд сказал, что ты здесь.
Я обмираю. Уже десять вечера.
– Что случилось?
– Ничего. Просто я… хотела заглянуть к тебе.
Когда дети были маленькие, Сара часто приходила с ними сюда. Они играли в гараже между огромными спящими машинами; засыпали в моей каморке под лестницей. Иногда, в самую жаркую пору лета, Сара приносила старое одеяло, мы расстилали его на крыше, ложились на него с детьми и следили, как наступает ночь.
– Мама