Любимая муза Карла Брюллова. Елена Арсеньева

разыгравшееся воображение, напомнив себе, что он – мужчина, а потому пускать в ход женские уловки и покупать свободу за любовь ему не пристало.

      Он так погрузился в размышления, что не сразу почувствовал: атмосфера вокруг него вновь изменилась. Теперь Эммануил находился в каком-то теплом помещении, где сильно пахло розами. Все было настолько пропитано их ароматом, что ему показалось, будто его принесли в оранжерею.

      Наконец Сен-При поставили на ноги, развязали их и сняли с тела опутывавшие его веревки. Вытащили кляп изо рта и поднесли воды.

      В первую минуту Эммануил с трудом двигал онемевшими челюстями, а потом с наслаждением напился из поднесенной кружки.

      Руки его, впрочем, оставались стянутыми за спиной, а глаза – завязанными.

      Сен-При слышал удаляющиеся мужские шаги, а потом где-то вдали захлопнулась дверь.

      Он стоял с чуточку кружащейся головой, насторожившись, пытаясь уловить хоть какой-то звук.

      Вокруг царила полная тишина, напоенная ароматом роз, и Сен-При вздрогнул, будто от выстрела, когда до него донесся женский голос, пропевший причудливую музыкальную фразу, а потом речитатив:

      О, как безрассудна, о, как беспощадна любовь…

      Подсуден ли тот, кто под властью ее

      совершит преступленье?

      Отыщет ли кто хоть одно оправданье ему?

      Поверит ли в тяготы страсти,

      безумные муки – ну хоть на мгновенье?

      Неодолим гнет любви, неодолимо влеченье.

      Не видеть любимую – мука,

      не видеть любимого – горе,

      И легче погибнуть, чем в невозможность

      Поверить

      Блаженства грядущего – ну хоть на мгновенье…

      Голос был низок и прекрасен, музыка восхитительна. Меломан Сен-При тотчас узнал арию Октавии из модной оперы Пачини «Последний день Помпеи».

      Образ разбойной крестьянки развеялся как дым. Петь по-итальянски, да так, словно над голосом потрудились ведущие оперные профессора?!

      Ей хоть сейчас на сцену!

      Но кто же она?

      Поющий голос приближался, затем напев оборвался очаровательным смешком, и Сен-При ощутил, что кто-то стоит за его спиной. Он хотел обернуться, но ощутил горячие пальцы на своих запястьях.