– Повелитель! – в комнату вошёл Илчин. – Военачальник Хорезма Джамбулат ожидает, когда его примет Великий шах.
Маджид молча кивнул, повернулся к маленькой двери, помедлил, собираясь с мыслями, и махнул слуге.
Тот почтительно склонился и, распахнув перед повелителем двери, отошёл в сторону.
Обычно ярко освещённый зал советов на сей раз утопал в полумраке. Маджид сам пожелал, чтобы факелы освещали только трон и середину зала, оставляя углы тёмными. Именно там и притаилась стража, которую предусмотрительно привёл Яшан.
Расправив дорогие одежды, Маджид сел на трон и подал знак, повелевая впустить военачальника.
Джамбулат вошёл в зал, оглядываясь по сторонам. В его движениях чувствовались и раздражение, и злость, и сомнения.
– Приветствую тебя, мой господин и повелитель! – сделав несколько шагов, Джамбулат отвесил глубокий поклон и медленно пошёл к трону.
Маджид жестом запретил приближаться.
– Тебя долго не было, дядя! – сдерживая желание наброситься на него с обвинениями, стараясь придать голосу приветливый тон, произнёс шах. – Спокойно ли на границах? Не готовиться ли нам к битве?
– Нет, повелитель. В Хорезме и за его пределами всё как должно.
Джамбулат говорил ровно и сдержанно, но Маджид слышал в его голосе и подозрительность, и сомнения, и неуверенность. Что-то тревожило военачальника и он, Маджид, знал что именно. Джамбулат, не спросив дозволения, увёл войско в Дикую степь без причины, повинуясь только своим желаниям и прихоти, ведомый ненавистью и жаждой мести. И то, что открытый по обыкновению взгляд военачальник теперь прятал, исподволь посматривая на шаха, только утвердило Маджида в вине дяди.
– Как должно, говоришь? – стараясь не выказывать раздражение, спросил шах.
– Всё так, мой господин! – и сделал несколько шагов к трону.
Маджид поднял руку, повелевая остановиться.
– Что-то мрачно в покоях твоих, – озираясь по сторонам, Джамбулат встал посреди зала. В его голосе появились уверенность и твёрдость. – Илчин непочтителен. Воинов полон дворец. Где те стражи и советники, что я оставил для твоего покоя и защиты?
– Разбежались, как только узнали о поражении Великого военачальника Хорезма в битве с ханом Дамиром, – Маджид стиснул зубы и состроил, для верности, недовольную гримасу. Но тут же хмыкнул и, переменившись в лице, принял добродушный вид. – Теперь у меня новая стража и советники. Им я доверяю больше, чем твоим шакалам, дядя.
– Те, кто донёс о поражении, хотят настроить тебя против меня, повелитель. В Хорезме и на его границах всё спокойно. Верь моему слову!
– Всё спокойно? – Маджид терял терпение. Ему наскучили оправдания дяди. Взгляд шаха наполнился гневом и разочарованием. – И потому ты увёл в Дикую степь половину войска, а вернул жалкую горстку измождённых и покалеченных воинов? Как хану Дамиру удалось перебить моих всадников? Отвечай!
– Повелитель! Этот нечестивец заманил войско в ловушку. Много славных