– Тебе неудобно сидеть сзади и держаться больной рукой, – первое сказал Шаслэ.
Джим обратил внимания, что сестра придерживалась только правой, а левую опустила, ощущая в ней боль. Шаслэ подошел ближе и протянул ладони, Лиони чуть наклонилась и позволила себя снять. Не отпуская из рук, он донес ее до своего коня и посадил впереди; сам занял место сзади; таким образом, держа поводья через сидящую, он как бы ограждал своими руками и ей не нужно было держаться.
– Наклоняйся на меня, не бойся, – предложил мужчина.
Его грудь покрыта безрукавной темной туникой, Лиони робко опустила спинку и прижалась, отчего сердце громко и волнительно застучало, по телу даже побежали мурашки, на время позабылось о боли, все мысли направились на нежное, происходящее впервые прикосновение к его телу. По пути ее голова невольно двигалась то вбок, то немного вверх, словно с желанием посмотреть на мужчину. Взор украдкой поднимался, но глаза быстро отводились и шевелили длинными ресницами. Ее локоны, приобретающие в данном климате милую курчавость и осветлённый золотистый оттенок от солнышка, касались его шеи, а порой подбородка, колыхаясь на ветерке. Право, Джим не ожидал появления Шаслэ и удивился, но оценил. У территории ни один из охранников не вмешался, оставшись на своем месте. Мужчина осторожно и плавно снял Лиони с коня возле ворот, идти она могла сама, да к тому же захлестнуло трепетное смущение. Внутри в большой каменной беседке ее уже ожидала старушка, а рядом сидела Утти. Заметив кровавую повязку, лекарь велела поспешить. В том же шатре, где находился Аарон, на подносе приготовлено всё необходимое: хлопковая нарезанная повязка, квадратные кусочки бинта, антисептик в стеклянном сосуде, похожий на разведенный спирт, второй стеклянный сосуд с лекарством, керамическая коробочка с крышкой и инструмент для подкожных инъекций; это был небольшой, предположительно,