Думал ли я о том, кто стал причиной моего ареста? Да, думал, но без особой злости. Мне было временами даже жаль его – не будет ли его мучать совесть? Не изменится ли отношение людей к нему за такое «доброе» дело? Мысленно я даже оправдывал его – наверняка мой недоброжелатель не хотел такого кардинального результата. Он хотел лишь в очередной раз погрозить мне. За прошедшие годы такие «наезды» стали для меня уже привычными. Они начались с того момента, когда стало известно о моем назначении на пост директора планетария. До этого мы были в приятельских отношениях и имели много общих интересов.
Самая первая кляуза была написана, когда я ещё ничего не успел сделать. Но в ней уже были собраны некоторые сведения из моей прошлой биографии, которые по мысли автора письма должны были компрометировать меня. Самым страшным обвинением было то, что в 90-е годы я занимался астрологией. С улыбкой вспоминаю, как в мэрии пытались понять, в чём же всё-таки заключается моя вина? Что такого я натворил в бурные 90-е? Не понятно. Но заместитель мэра на всякий случай сказал, чтобы больше астрологией ни-ни. Затем письма регулярно, по крайней мере, раз в год, поступали в адрес руководителей города, области, в адрес известных учёных и астрономов, печатались на интернет-форумах и даже в одной местной газете. Сначала они обрастали деталями из жизни планетария, полученными через третьих лиц. Но последние годы просто раз за разом переписывались.
Иногда мой недоброжелатель находил союзников и тогда письма шли от их имени. Один или двое из этих людей были зависимы от него, ещё один был когда-то его учеником и до сих пор боготворил его, а ещё один просто хорошо относился к нему и поддался на уговоры. Был и такой человек, который действовал по принципу «враг моего врага – мой друг» и при любой возможности старался обострить ситуацию. Эгоцентристы, считающие свою точку зрения единственно правильной, есть во многих профессиональных группах. Иногда давление оппонентов бывает даже полезным, поскольку постоянно держит противоположную сторону в тонусе, подстёгивая её активность и не давая остановиться на достигнутом. Это если критика конструктивная. В нашем случае, увы, она не была такой. Реальное состояние дел в планетарии оппонент даже не пытался узнать, а просто всё подряд поливал чёрной краской.
Об этих наездах в Новосибирске знали многие. Все понимали абсурдность обвинений, изложенных в очередном «письме». А руководители, к которым попадали эти письма, просто спускали дело на тормозах из уважения к сединам автора и его прошлым заслугам. Однажды он даже получил весьма почётное звание, подкрепленное