Ложе кровати сделано тоже из железа. Металлический лист приварен по периметру к каркасу, и даже усилен в середине. Но каждый раз, когда на него ложится человек (особенно приличной комплекции), лист прогибается и издаёт смачный и громкий звук, похожий на выстрел. Это происходит и ночью при неосторожном повороте с боку на бок. Общение с внешним миром (его здесь представляет охрана) происходит через небольшое окошко, сделанное в двери на уровне пояса, это – кормушка. В двери же имеется глазок, через который охранник периодически (в зависимости от усердия) заглядывает в камеру. Имеется и видеоглазок под потолком.
Тюремный обед я уже не застал. Вечером в кормушку подали ужин. В лёгкий ступор ввела меня одноразовая посуда. Она хотя и является характерным признаком развитой цивилизации 21-го века, но в данные условия совершенно не вписывается. Во-первых, чашка была круглая, тогда как в камере господствовал кубизм – сплошные прямые углы. Во-вторых, она была чистая, и это тоже напоминала о внешнем мире. Здесь в камере ничего чистого быть не могло! Впрочем, мои коллеги быстро расправлялись с чистотой и отправляли посуду в мусорное ведро. К концу дня ведро наполнилось доверху. Мне было не до еды. Всё, что я смог употребить в этот свой первый день – это выпить стакан тёплого, слабо заваренного и чуть сладковатого чаю.
Отхожее место, или «толчок», расположено в углу камеры, у входа, с одной стороны закрыто перегородкой высотой около метра. Вместо унитаза там находится так называемое «очко» – напольный унитаз. Очко закрыто самодельным запорным устройством – пластиковой бутылкой с водой, привязанной за верёвочку. Тот, кто отправляется справить нужду по-большому, заранее принимает меры от запаха – приоткрывает окно, пускает воду в раковине, да ещё и закуривает, если он курящий. Всё это для того, чтобы нейтрализовать своё публичное «выступление». Особенно эффективно использовать вату из матрасов, её едкий дым хорошо перебивает запахи. После посещения туалета, даже по-маленькому, обязательно нужно мыть руки. Это закон. Ни к чему в камере прикасаться «грязными» руками нельзя.
Вечером меня навещает следователь. Разговор явно неравный – я сижу в закрытой клетке, он в отдалении за столом. Моего адвоката снова нет. А ведь мы заранее заключили с ним соглашение. Господи, что же это такое? Где мой защитник? Он давно уже мог узнать, где я. Неужели дело так серьёзно, что его тоже запугали или каким-то другим образом отодвинули в сторону? Следователь привёл с собой женщину, государственного защитника. Он видит моё стрессовое состояние, видимо, оно его удовлетворяет, поэтому он даже проявляет некое милосердие (нет, наверное, просто обязан