– Шаги? Он сам об этом сказал?
– Да… да, конечно. – Прайс внимательно посмотрел на Питта.
Адвокат был человек весьма обаятельный, с хорошими манерами, аристократическими чертами достаточно запоминающегося лица.
– То есть он хотел вернуться заново к слушанию дела, к его пересмотру? – настойчиво гнул свою линию Питт. – На каком же основании?
– А вот об этом он не сказал – во всяком случае, особо на этом не останавливался.
– А почему он приехал к вам, мистер Прайс? Чего он хотел от вас?
– Да ничего, абсолютно ничего, – слегка пожал тот плечами. – Наверное, это была своего рода вежливость, ведь я был главным советником обвинения. И, возможно, ему стало интересно, не появились ли сомнения и у меня тоже.
– Но если мистер Стаффорд собирался вновь открыть дело, мистер Прайс, он должен был найти или какое-то нарушение в процессе судопроизводства, или новое свидетельство, говорящее о невиновности Годмена, не правда ли? Иначе никаких оснований для пересмотра дела нет.
– Верно. Совершенно верно. Но я уверяю вас, тот судебный процесс был проведен совершенно корректно с правовой точки зрения. Судьей был Телониус Квейд, человек неподкупной честности и слишком опытный, чтобы допустить случайную ошибку. – Прайс вздохнул. – Следовательно, отсюда вытекает неизбежный вывод: мистер Стаффорд обнаружил какое-то новое доказательство. Он намекнул мне, что оно касается некоего медицинского показания, принимавшегося во внимание на том давнем процессе, но не говорил, какого точно. Он также намекнул, что некий вопрос тогда остался нерешенным, но в подробности не вдавался.
– Вы имеете в виду медицинское заключение о вскрытии тела Блейна?
– Полагаю, да. – Брови Прайса недоуменно взлетели вверх. – Но мне показалось, что он мог подразумевать что-то касающееся самого Годмена, хотя что это и какое отношение могло иметь к делу, осталось непонятным.
– Но какие медицинские показания могли иметь отношение к Годмену? – удивился Питт.
– О, внушающие большое беспокойство. Он находился в скверном физическом состоянии, когда предстал перед судом. У него были очень неприятные ушибы и царапины на лице и плечах, и он сильно хромал.
– Свидетельства драки? – поразился Томас. Значит, никто тогда, во время процесса, не подумал о возможности самозащиты. – А Бартон Джеймс упоминал об этом на суде?
– Ни разу. Защита настаивала только на том, что подсудимый невиновен, что это не он убил, а кто-то другой или другие, неизвестные. Не было высказано и предположения, что Блейн и Годмен подрались и что первый погиб в результате драки. – Лицо