– Ты вообще повторяешься, Лев Иванович, – сказал Крячко. – Вам, ребята, неважно, кто за кем стоит, важно, с кем по асфальту кататься. А публика знакомая, приятная, как зубная боль.
– Станислав – ваш непосредственный начальник. Начнет припекать, соберемся, обсудим. Завтра вы встречаете в Шереметьеве рейс из Парижа…
– Извини, Лев Иванович, так не пойдет, – перебил Котов. – Я хочу знать, при каких обстоятельствах могу расшифроваться. – Этот сын Давида был самым осторожным и дотошным. – Разговорчики о враче и диагнозе – для сопляков. Девчонку на моих глазах с улицы в машину берут и увозят. Какой диагноз?
– Ты глупей дурного не прикидывайся! – повысил голос Крячко. – Берут, увозят, не мешок картошки с тротуара подобрали. Ты потому и сыщик, чтобы в секунду решить, мальчик девочку в койку повез или это иная ситуация. Твое дело – повиснуть на хвосте и не дать оторваться, связь у тебя будет.
– Все, господа сыщики, до завтра. – Гуров вышел из-за стола, каждому пожал руку, Котова придержал. – Если работа не по душе, сомневаешься, скажи, свои люди, поймем.
– Не сомневаются дети и дураки. – Котов кивнул и вышел из кабинета.
– Не нравится он мне, – сказал Станислав, когда оперативники ушли. – Привык, чтобы ему отмеряли от сих и до сих этого.
– Брось, Станислав, ребята хорошие, а Гриша так просто лучший. Он вопросы задает, ты уши развесил. Полагаешь, он не знает, когда тихо сопеть, когда стрелять по колесам, а когда в лоб? Все он знает, ему интересно, как далеко мы можем зайти.
– Ты начальник, тебе с горки видней, – ответил Крячко. – Мне лично очень этот парень, что увивался вокруг девицы в Париже, не нравится. Он опаснее этих горе-похитителей.
– Возможно, разберемся. Твое мнение, сколько дней у нас имеется, пока они перестроятся и по второму кругу пойдут?
– Полагаю, они временно затихнут, выждут, проверят, нет ли за Юлией наблюдения. Считаю, и нам дня на три следует оставить ее в покое, выяснить, где она бывает, но не более того, по городу за ней не таскаться, засветимся.
– Разумно. – Гуров открыл форточку и дверь, решил проветрить кабинет.
– Я поехал, дома надо побыть, дальше неизвестно, как сложится. – Крячко вынул из шкафа куртку. – Ты Марии не звонил?
– С какой стати? – Гуров хотел казаться беспечным. – Она уехала на съемки, вернулась, вроде она и должна позвонить.
– Дурак. Мария – женщина, к тому же актриса, а ты ее в какие-то логические рамки примериваешь. Группа вернулась из Италии со съемок,