– Конечно, Михаил.
– Вылезай из своей пустоты, не хочу говорить с воздухом.
Он развернулся обратно как раз в тот момент, когда Вика сформировалась в проекцию женщины. Плотную и реальную, без новомодной полупрозрачности, а от того еще более пугающую. Она собрала в свою внешность черты как хорошо знакомых Михаилу женщин, так и подобранных по известным лишь одной ей, LSS, критериям. Результат был столь же выразительным, как если бы перед ним материализовалась Людмила.
– Почему я не знал о том, что происходит? Об этих роликах? Ты же могла мне сказать? Ты постоянно вставляешь какую-то относящуюся к теме информацию, могла бы вставить и это!
– В этом не было необходимости, Михаил. Ты принимал правильные решения, не смотря на незнание этих фактов.
– Правильные решения? Что ты имеешь в виду?
– Решения, которые способствовали одной из основных целей, обозначенных Юрием Николаевичем.
– Ах вот что… ты ведешь свою игру, а мы – лишь фигуры на твоей шахматной доске? Приятно осознавать, что ты – лишь инструмент интеллектуальной надстройки поисковой системы…
Михаил пытался завуалировать напряжение иронией, хоть и прекрасно понимал безуспешность попыток скрыть от LSS что-либо.
– Твоя ирония уместна, а вот для страха повода нет. В решении о предоставлении тебе информации о незаконных действиях в адрес живых проектов я руководствовалась состоянием твоей нервной системы и сердца и, надеюсь, сберегла немало нервных клеток и крепкий сон, которого в последнее время тебе критически не хватает.
Михаил задумчиво потер нос, несуществующие усы, остановился на подбородке. Он прекрасно понимал, что высказанные Викой опасения небезосновательны, но очень не хотел, чтобы об этом стало известно матери или контролирующим медицинские показатели сотрудникам LPC.
– Давай не будем никого беспокоить моим здоровьем, пока не станет критичным, хорошо? Сейчас нет для этого времени.
– Если я перестану предоставлять актуальную информацию о твоем физическом состоянии и возникнет критическая ситуация, возникнет недоверие к модулям LLS, отвечающим за своевременную и адекватную оценку состояния здоровья всех пользователей.
– Что, это заденет твою гордость?
– У меня нет гордости, Михаил, – Вика вежливо склонила голову, – подобный прецедент, тем более с первым лицом LPI, подорвет доверие к LLS LPI в целом, и ты можешь лишиться части пользователей.
– Точно. Давай тогда так. Зацикли мои данные последней недели, а если что-то случится, проиграй этот диалог в свое оправдание. Ты же не можешь мне отказать в данном вопросе?
– К сожалению, не могу.
– Спасибо. Теперь к вопросу, почему я тебя вызвал. Ты знаешь, какие клоны, по каким причинам сбежали и где они находятся?
– Да, Михаил.
– Есть шанс начать преследование по закону лиц, побудивших этих клонов бежать?
– В некоторых случаях есть.
– Можешь запустить процессы?
– Сделаю.