– Двух девочек и мальчика.
Она проглотила кофе с остатками сэндвича и внимательно всмотрелась в мое лицо.
– Врун!
Так она сказала.
Хотя это было и не совсем верно. Покривил душой я только в одном.
35
Зайдя в маленький ресторан недалеко от порта и слегка перекусив, мы заказали «блади мэри» и бурбон.
– Хочешь узнать правду? – спросила она.
– А вот в прошлом году я анатомировал корову, – сказал я.
– И что?
– Вскрыл ей живот. В желудке оказался ком травы. Я сложил эту траву в полиэтиленовый пакет, принес домой и вывалил на стол. И потом, всякий раз, когда случалась неприятность, смотрел на этот травяной ком и думал: «И зачем это, интересно, корова снова и снова пережевывает вот эту жалкую, противную массу?»
Она усмехнулась, поджала губы и посмотрела на меня.
– Поняла. Ничего не буду говорить.
Я кивнул.
– Только одну вещь хочу спросить. Можно?
– Давай.
– Почему люди умирают?
– Потому что идет эволюция. У отдельных особей слишком мало энергии, поэтому она осуществляется через смену поколений. Хотя это не более чем одна из теорий.
– Она что – и сейчас идет, эта эволюция?
– Понемножку.
– А почему она идет?
– Туг тоже много разных мнений. С определенностью можно утверждать лишь одно: эволюционирует сам Космос. Есть ли у него какая-то цель, направляет ли его чья-то воля – вопросы отдельные. Космос эволюционирует, а мы – всего лишь часть этого процесса.
Я отставил виски, закурил и добавил:
– А откуда для этого берется энергия, никто не знает.
– Никто?
– Никто.
Она разглядывала белую скатерть, гоняя кончиком пальца лед в стакане.
– А вот я умру, пройдет сто лет – и никто про меня не вспомнит.
– Скорее всего, – сказал я.
Выйдя из ресторана, мы окунулись в удивительно ясные сумерки и побрели вдоль тихих портовых складов. Она шла рядом, я чувствовал запах ее волос. Ветер, перебиравший листья ив, мягко напоминал, что лета осталось немного. Пройдя немного, она взяла меня за руку – той рукой, на которой было пять пальцев.
– Когда тебе обратно в Токио?
– На следующей неделе. Экзамен…
Молчание.
– Зимой я приеду снова. На Рождество. У меня день рождения 24 декабря.
Она кивнула, будто думая о чем-то своем. Потом спросила:
– Ты Козерог?
– Да. А ты?
– Я тоже. 10 января.
– Знак почему-то не самый благоприятный. Иисус Христос тоже Козерог.
– Ага…
Она перехватила мою руку поудобнее.
– Наверное, я буду без тебя скучать.
– Но ведь мы еще встретимся…
Она не отвечала.
Склады тянулись один другого ветшее; между кирпичей прилепился скользкий темно-зеленый мох. На высоких темных окнах – массивные решетки, на ржавых дверях – таблички торговых фирм. Вдруг сильно запахло морем, и склады кончились.