33
Зазвонил телефон.
– Я вернулась, – сказала она.
– Давай встретимся.
– Сегодня можешь?
– Конечно.
– В пять часов у входа в YWCA[11].
– Что ты там делаешь?
– Беру уроки французского.
– Уроки французского?
– Oui.[12]
Положив трубку, я принял душ и выпил пива. Не успел допить, как водопадом обрушился проливной дождь.
Когда я добрался до места, ливень прекратился – но выходившие из дверей здания девушки подозрительно глядели на небо, то раскрывая зонтики, то закрывая их обратно. Я остановил машину напротив входа, заглушил мотор и закурил. По обоим бокам от дверей стояли почерневшие от дождя столбы – как могильные плиты в пустыне. Рядом с грязноватым, мрачным зданием YWCA недавно построили еще одно, чтобы сдавать помещения разным фирмам. На крыше висел огромный щит с рекламой холодильника. Малокровная, лет тридцати, женщина в переднике, весело наклонясь, открывала его дверцу – так, что я мог видеть содержимое.
В морозильнике был лед, литровая упаковка ванильного мороженого и коробка креветок. Секцией ниже хранились яйца, масло, сыр «камамбер» и ветчина. В третьей секции лежала рыба и куриные окорочка, а в самом нижнем отделении – помидоры, огурцы, спаржа и грейпфруты. В дверных полках – три большие бутылки кока-колы и пива. И еще пакет молока.
Я облокотился на руль и размышлял, в каком порядке я бы все это слопал. По любому выходило, что мороженое в меня бы уже не влезло. А отсутствие приправ было и вовсе смерти подобно.
Она появилась в начале шестого – в розовой рубашке с короткими рукавами и белой мини-юбке. Волосы собраны сзади в пучок. За неделю ей будто прибавилось года три – может, из-за прически, а может, из-за очков, которых раньше не было.
– Что за ливень! – сказала она, усаживаясь в машину и нервно оправляя юбку.
– Промокла?
– Немножко.
Я достал с заднего сидения пляжное полотенце, забытое там после бассейна, и подал ей. Она вытерла им лицо, волосы – и вернула мне.
– Я тут недалеко кофе пила, когда полило. Просто наводнение какое-то!
– Зато чуть прохладнее стало.
– Да уж…
Она высунула руку в окно. Между нами что-то было не так. Что-то разладилось с последней встречи.
– Как съездила? – спросил я.
– Да никуда я не ездила. Я тебе наврала.
– Зачем?
– Потом расскажу.
34
Иногда случается, что я вру.
Последний раз это было в прошлом году.
Врать я очень не люблю. Ложь и молчание – два тяжких греха, которые особенно буйно разрослись в современном человеческом обществе. Мы действительно много лжем – или молчим.
Но с другой стороны, если бы мы круглый год говорили – причем, только правду и ничего кроме правды, – то как знать, может, правда и потеряла бы всю