– И что же? – спросила Анхен, удивлённо распахнув ореховые глаза.
Господин Самолётов ещё сильнее понизил голос, переходя почти на шёпот.
– Говорят, участвовал в ликвидации революционных кружков.
– Ну, так что же? – настаивала она на полной версии истории.
– Проявил непомерную жестокость. Как только господин Путилин подал в отставку, тотчас же подал прошение на его место. Теперь непомерную жестокость проявляет в отношении подчинённых. Grand Inquisiteur. Я про жуликов и не говорю уже.
– Ах, вот оно что, – закачала головой Анхен.
Дверь открылась, и господин Громыкин вернулся в кабинет. Прикрыл за собой дверь и остановился, выдохнув. Художнице стало его жаль. Красное лицо чиновника говорило о волнениях, кои выпали на его долю. Однако, отдышавшись, Фёдор Осипович также торжественно прошествовал к своему столу, не смотря в сторону барышни. Господин Самолётов проследовал за начальником. Они перекинулись парой фраз, после чего сыщик обернулся, глядя на кандидатку на должность полицейского художника без малейшей тени улыбки.
"Ну, всё понятно. Дело пахнет керосином. Господин Орловский отчитал дознавателя, и её всё-таки выгонят отсюда с позором. И поделом. Нечего соваться туда, куда не просят".
Делопроизводитель Самолётов вернулся в допросную часть кабинета.
– Любезная Анна Николаевна, Вы приняты на службу в сыскную полицию. Ждём Вас завтра утром. Во всеоружии, так сказать, – заявил молодой человек, церемонно расшаркиваясь, затем неожиданно добавил. – Позвольте поцеловать Вам руку.
Анхен, ничуть не смутившись, сняла перчатку и величественно подала руку. Как учила маменька. Кисть расслаблена, опущена, слегка округлена. Делопроизводитель склонился в почтительном наклоне, но руки не коснулся губами. По всему было видно, что господин Самолётов манеры знал не понаслышке. Неужели из наших, дворянского рода? Но что он делает в полиции? Ах, Бог ты мой! А что здесь делает она сама, Анхен?
– А про нервы мои вы, господа, не беспокойтесь. Я в обморок не упаду, – на прощание сказала Ростоцкая и гордо удалилась из кабинета.
Выйдя из здания управления полиции, Анхен немного прошла по тротуару, не выдержала и остановилась. Выдохнула и посмотрела в небо – свинец с прожилками сирени. Такое небо не грех и нарисовать.
– Анна Николаевна! Голубушка! Постойте.
Она оглянулась. Господин Самолётов в одном сюртуке выбежал вслед за ней.
– Позвольте проводить Вас, – попросил он.
– Но я…, – хотела отказаться Анхен, но не успела.
– Я должен рассказать Вам о новом методе в поиске преступников. Вам легче будет понять миссию, которая на Вас возлагается, – убедил её Иван Филаретович и подставил локоть.
– Извольте, – согласилась