– Сейчас полдень. Я вернусь на службу, а ты прочтёшь всю книгу до конца и вечером после ужина мне расскажешь.
Папенька уже было собрался уходить, но в дверях остановился.
– Ах, да, совсем запамятовал. Арифметика! Реши задачи с тридцать первой по сорок седьмую страницы. Уразумел?
– Да, папенька, – сказал мальчик, кивая.
Отец ушёл, и Иван вздохнул с облегчением. Расправил стянутые страхом плечи, поднял голову, с ненавистью посмотрел на потрёпанный учебник словесности и отшвырнул его в сторону. Книжка врезалась в стену с полинялыми обоями и рухнула на щелястый некрашеный пол. Корешок надорвался.
Вечером отец сидел за тем же круглым столом с пожелтевшей скатертью и медленно поглощал скудный ужин – засохший кусок колбасы с квашеной капустой, но ел так, как будто пировал с самим императором, церемонно орудуя вилкой и ножом. После ужина раскурил сигару – роскошь, которую он позволял себе раз в неделю. Иван стоял рядом, навытяжку, не шевелясь.
– Значит, уроки ты не выучил и задачи не решил, – подытожил отец прошедший день спокойным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
– Я устал. Я всю неделю учил. Папенька, у меня голова болит от книжек, – сказал мальчик, поскуливая.
– Я тебе сейчас поведаю кое о чём. Посмотри на меня. Не бойся, подними глаза, Иван. Видишь?
– Что я должен видеть? – наивно спросил мальчик, со страхом поднимая глаза на отца.
– Я – умный. Вот что ты должен видеть! – вскочил отец и с лихорадочным блеском в глазах закричал на сына. – Умный! И ты – неглупый. Весь в меня уродился.
Отец немного успокоился и сел на место.
– А теперь посмотри кругом.
Иван оглядел нехитрую обстановку квартиры – расшатанная мебель, протёртая до дыр обивка, мутные стёкла рассохшегося окна, портрет покойной матушки на секретере, и непонимающе посмотрел на отца. Что здесь такого?
– Я родился в бедной семье осьмым ребёнком. Вырос, почитай, на улице. Ты не представляешь, сколько мне пришлось претерпеть в этой жизни. У меня не было возможности выучиться, но я желал себе другой жизни. А ты – гений, ты – способный мальчик. Понимаешь? Нельзя упускать возможности, что даровала тебе судьба.
Отец набрал полный рот дыма, "прополоскал" его, смакуя, и, не спеша, выпустил дым через нос прямо сыну в лицо.
– Я заставлю тебя учиться. Ты сделаешь то, чего я не смог – получишь образование. И не абы какое, а непременно университетское!
Мужчина притянул к себе мальчика и сделал так, что Иван заорал благим матом.
– Потом сам мне спасибо скажешь, – добавил отец, скривившись в полуулыбке-полуухмылке.
Анхен в ужасе отдёрнула руку от господина Колбинского. Её глаза вспыхнули светло-карим огнём. Она судорожно сглотнула и выбежала из класса, не дожидаясь сестры. Лишь во дворе гимназии она