– Так ты на нём катался, на этом велосипеде? – уже не знала что спросить мать.
– Да, сёстры были всегда рядом. Там на седле была вышита буква «А». Иногда я думаю, что я как будто двойной. Может, у папы спросить?
– Спи. Я сама спрошу.
Она поцеловала сына и посмотрела на кровать, где спала Маша. В этот раз она не подслушивала.
На следующий день Софья пошла к Матрёне Ильиничне и выпросила у неё каталог Фаберже про Императорские пасхальные яйца, изданный в 1914 году. Матрёна жила в своей квартире ещё до революции, когда её муж работал на французском заводе «Гном», ставшем впоследствии Заводом № 24. У них была большая библиотека. Фёдор ходил помогать её мужу чинить книжный шкаф.
– Ты как-то мне рассказывал про одну витрину, помнишь? Посмотри, – показала она сыну разноцветные картинки с изображением пасхальных яиц.
Лёша повертел в руках книжку.
– Я уже не помню, – и побежал во двор.
Генриху с Икарой, точнее, их родителям, пришла посылка из Германии, а там всегда были немецкие игрушки. Думать ни о чём другом Лёша был не в состоянии, хотя и видел где-то некоторые вещи из той книжки, что показывала мать. Жалко, что им никто ничего из Германии не посылает. Или из Англии. «У меня же там живут кузины», – промелькнула мысль, но Лёша не знал, откуда она прилетела и куда её деть. Он очень старался выкинуть эту мысль из головы. «Так хочется всех удивить», – опять подумал он. И ещё когда-нибудь доказать папе и Машке, что он не сны рассказывает, а… что-то другое, ну то, что уже было. Например, он же помнил, как катался на велосипеде с матросом Деревянко, он же помнил. И нарисовал. «Почему взрослые мне не верят? И почему мне нельзя по-английски говорить? Только с мамой иногда, когда никого нет дома».
В пятницу вечером все ходили на стадион мыться в душе. Это был долгожданный день, особенно для Лёши и Генриха, хотя Икара от них тоже не отставала. В этот день можно было пачкаться больше, чем обычно. Всю неделю они готовились к этой пятнице.
Сзади в старой конюшне было два заколоченных окна. Попасть внутрь они мечтали с прошлого года. А совсем недавно, в самом начале лета, к ним во двор приехали какие-то пожарники смотреть, что у них в этой конюшне стоит, тогда и открыли главную дверь прямо настежь. Мальчишки увидели старую карету и открытую повозку с кожаными коричневыми сиденьями. Оба замерли от восторга, затаив дыхание.
– Можно забраться на козлы и как будто ехать! – проговорил Генрих, толкнув тихонько локтем своего дружка.
– А Икарку можно сзади посадить, – добавил Лёша по-немецки, чтобы никто не понял, кроме них двоих. Но их и так никто не слышал. Только Икара.
– А вдруг там в карете кто-нибудь куклу забыл? – спросила девочка. Ей начало передаваться волнение брата и Лёши.
– У тебя же есть кукла, – ответили оба одновременно.
– А мы Маше отдадим, – рассудила Икара.
Больше карета их в покое не оставляла. Они крутились возле конюшни