– Как скажешь. Мне нравится твоя идея насчет стелы. Наверное, отведешь ее верхушку для Непобедимых?
– Да. Пусть останутся в памяти имена всех, кто здесь погиб. Их выбьют первыми.
Позже, прежде чем отойти ко сну, Эль-Мюрид отвел Мерьем и отнес дочь на самый высокий бастион старой крепости.
– Любимые мои, – сказал он, – крошечная частичка моей мечты воплотилась в жизнь. Царство Мира уже существует, хотя границы его не простираются дальше моего взгляда. Когда-нибудь вся земля признает Всевышнего.
Держа младенца на левой руке, он обнял правой Мерьем. Она прижалась к нему, дрожа на холодном горном ветру.
– Идем, – проговорила она какое-то время спустя. – Позволь мне напомнить, что ты еще и мужчина.
Она улыбнулась. Избалованная девчонка из клана эль-хабиб выросла, став женщиной, которая любила его как мужчину.
В ту ночь они зачали дитя – мальчика.
5
Крепость в тени
Мегелин Радетик шагал по каменистым склонам под старыми стенами Эль-Асвада, Восточной крепости. За ним неотступно следовал Гарун, постоянно отвлекаясь на новые впечатления, но держась единственного взрослого, у которого нашлось на него время. Их сопровождал покрытый шрамами старый ветеран, не выпуская из руки меча.
Гарун уже много дней молчал, полностью уйдя в себя. Но сейчас, когда Радетик остановился, чтобы взглянуть на иссохшую негостеприимную землю, он вдруг спросил:
– Мегелин, отец умрет?
– Не думаю. Врачи надеются на лучшее.
– Мегелин?
– Что? – Он присел рядом с мальчиком.
– Почему он их убил? Паломников в храме?
Радетик двинулся дальше.
– Не знаю. Может, приказ отдал не Эль-Мюрид, а кто-то другой – полагаю, со злости.
Они обогнули гору и на восточном ее склоне встретили брата Гаруна. Али сидел на валуне и смотрел на Джебал-аль-Альф-Дхулкварнени, словно пытаясь силой мысли вызвать потаенных из тайных цитаделей. Радетик проследил за его взглядом, размышляя о том, что думают чародеи гор о недавних событиях. Вероятно, они последовали традиции, проигнорировав соседей. Они пребывали здесь с незапамятных времен и не беспокоили никого, кто не доставлял им хлопот. Даже могущественная империя не трогала их, и они остались в стороне от ее предсмертных судорог.
– Мегелин, я боюсь, – прошептал Гарун.
Али собрался было бросить язвительную реплику.
– Он прав, Али. Пришло время страха. Мы вынуждены опасаться Насефа из-за его меча и Эль-Мюрида из-за его слова. Вместе они – смертельная смесь. И нам приходится