– Когда делаешь глупость, вокруг тебя роятся одни «друзья», которые изо всех сил стараются помочь увязнуть тебе в дерьме по горло, – молвил с пресной улыбкой Макартур.
– У меня нет врагов, – сказал Том. – Есть, конечно, но они незначительны в своей способности навредить мне и в количестве…
– Ты еще молод для этого, – «успокоил» генерал и серьезно добавил: – Впрочем, один влиятельный уже есть… Не думаю, что Дарен оставил без внимания ваш антирасистский шаг. Теперь это его маленький козырь в будущей политической деятельности. Ты как известный оператор окажешься очень удобной мишенью, в которую можно стрелять и получать взамен много шума.
Их разговор прервал рокот самолетных моторов. Пролетев низко над базой, машина скользнула светом фар по мокрым заблестевшим крышам бараков и домиков и утонула во тьме, исчезая в направлении аэродрома. Вой двигателей в последний раз резанул шуршащую тишину и растворился в шуме дождя.
– Том, я внимательно ознакомился с материалами, которые ты доставил из Восточного. Дарену не делает чести то, что он долго скрывал это от командования. Разумеется, что во всем обстоятельно будет разбираться комиссия – я уже подготовил необходимый доклад в Вашингтон, но хотелось бы знать твое мнение.
Редерсон лишь пожал плечами. Он не мог сказать ничего определенного. Только подробно рассказал обо всем, что видел на полигоне, не без содрогания вспоминая детали пережитого.
– Впервые в жизни я столкнулся с тем, что мой мозг не в состоянии объяснить. В то же время не дает покоя мысль о том, что надо обязательно узнать, от чего или от кого погибли эти семнадцать человек…
– Восемнадцать, – поправил генерал.
Том вопросительно посмотрел на него. Он точно насчитал на месте трагедии пятнадцать трупов, добавив тех троих на джипе с пулеметом, которых разорвало на куски. Если он ошибался, можно было все уточнить, просмотрев еще раз отснятые ним пленки.
– Восемнадцать, – грустно повторил Макартур. – В санчасти скончался Льюис Карол. Водитель твоей машины.
У Тома от боли сжалось сердце.
– Я не знаю, что это было, – произнес он упавшим голосом. – Но оно может бросать бомбы и убивать звуком – это точно.
– Я тебе верю. Мне это все очень не нравится. Я просил у Вашингтона отложить испытания хотя бы на два дня, чтобы перевернуть вверх дном этот вонючий город, но найти тех, кто виноват в трагедии! Но там, где политика, не очень охотно слушают солдат, Том. Сам знаешь – нам только приказывают… Я прошу тебя написать подробный рапорт, а утром захватишь фотографии и пленки и первым же рейсом отправишься в столицу, – и, предупреждая возражения, добавил: – Здесь ты свою работу уже сделал, и, как мне доложили, превосходно. Принимай это, пожалуйста, не как приказ, а как просьбу.
– Да, сэр, – ответил Редерсон, не стараясь скрывать обиды, но генерал сделал вид, что ничего не заметил.
– Теперь идем – нас давно ждут, – сказал Макартур, подталкивая