Мы пошли к ним навстречу.
Через час начали спускаться вниз. На дороге много саперов, восстанавливают дорогу. В Сухуми сели на самолет, и через восемь часов мы были в Москве. На Центральном нас встретил Берия.
– Товарищ Генеральный Комиссар. Задание выполнено.
– Поехали, Сталин ждет.
Наши вещи погрузили в «Паккард» Берии, и мы поехали в Кремль. Берия попросил все оружие сунуть в рюкзаки, иначе не пропустят. Нас и вправду попытались не пустить, сказали, что надо ждать Власика, но Берия позвонил Самому, тот вышел из кабинета и прямо у охраны обнял сначала Полину, а потом меня.
– Проходите! – Лейтенант ГБ отдал честь.
Я передал письма Устинова и Романова, а сам занялся тем, что доставал «подарки из будущего».
– Ну показывай!
– Это автомат Калашникова укороченный, это новейшая спутниковая ЗАС-станция для связи с министром обороны СССР Устиновым. Здесь она, конечно, работать не будет, но там она отлично работает. Это – линзы для танковых прицелов, сама конструкция здесь на микропленке, готовы поставлять в необходимом количестве. Это для пушек, это для снайперских винтовок.
– Отлично! А это что?
– Прицел для истребителей, товарищ Сталин. Это вычислитель. Прицел позволяет вести огонь по воздушной цели с двух с половиной километров. Полностью совместим с нашими самолетами. Готовы поставить на все наши машины. Кроме того, готовы поставить самолеты Р-63, реактивные истребители МиГ-15-бис и МиГ-17, штурмовики Су-25. Но необходимо строить какое-то сооружение на вершине Клухор-баши, чтобы спускать это все к подножью. Дорогу уже начали ремонтировать, как я видел. Здесь все по танкам, на микропленке, здесь все по Ла-9 и 11. Это по Якам. Они готовы поставлять приборы для самолетов: радиополукомпасы, радиовысотомеры, авиагоризонты. Очень интересен вот этот прибор: это лазерный дальномер с вычислителем поправок.
– Что по ядерному оружию? – спросил Сталин.
– Прямых переговоров не было, но косвенно было высказано желание снабдить нас этим оружием. Насколько я понял Романова, нам передадут в ближайшее время некоторое количество оружейного плутония. Во всяком случае, все по оружию 2–3 поколения я принес на микропленках. Никто не ставил ограничений по этому вопросу.
Сталин, Берия и Меркулов читали первичные отчеты Горского и Еременко. Меркулов задумчиво произнес:
– А парень совсем не «исполнитель», в принципе, он нас послал с нашим планом внедрения и уложился на неделю-две раньше срока.
– Он лучше знает местные условия, хотя риск был очень велик. Но, по его данным, отход в Файзабад был невозможен. Еременко косвенно подтверждает его слова: подход к леднику занял три часа, а это всего три с половиной километра. Километр в час, – откликнулся Берия.
– Да, товарищи, мы погорячились, отстранив его от планирования операции и не прислушавшись к тому, что нам говорили Горский и Бирюков. Если бы он не взял инициативу на себя, мы бы потеряли обоих, – медленно проговорил Сталин. – Мы думаем, что товарищ Горский доказал, что является достаточно самостоятельной фигурой,