Отхлебнула воды, принесенной услужливым барменом.
Отец, узнав об этом убедиться в своей правоте. Катастрофа! Вынырнув из своих дум, посмотрела на Марка. Он продолжал заливаться соловьем:
– Теперь ты понимаешь? Если верить Регине Олеговне, ты ничего не предпринимала, то, как объяснить покупку Ильина?
– А ты не думал, что это совпадение? – начала хвататься за последнюю соломинку. – В то же самое время еще кто-то мог купить этих злосчастных пчел.
– Нет, – уверенно обрубил Суворов, – я все проверил, пчел купил только Ильин. Других каналов нет.
– Может, твой информатор не сообщил тебе о втором покупателе? – не сдавалась я, жадно допивая воду.
– Ручаюсь за него, – Марк тяжело вздохнул, – мне он врать не будет.
– И что делать? – выдавила я.
– У тебя объяснений нет? Когда ты в последний раз созванивалась с преподавателем?
Я уставилась в потолок, судорожно вспоминая последний разговор с Артемием Дмитриевичем.
Весной ко мне на прием попала дама. У ее чихуахуа начала развиваться тугоухость. Это частичная потеря слуха. Для этой породы подобное нонсенс. По этому поводу звонила бывшему преподавателю.
– Поговорив о собаке, что еще обсуждали? – сыпал вопросами Суворов.
– Более ни о чем не говорили! – фыркнула я и повернулась в сторону барной стойки. Бармен с интересом за нами наблюдал. Он сразу скрылся за стойкой, как только нарвался на мой разгневанный взгляд. – Это было где-то в апреле, думаешь, помню наш диалог досконально?
Повисла пауза. Марк, вздернув бровь, ухмыльнулся:
– Мадмуазель, а когда мы на «ты» перешли?
– Перестань ерничать, – махнула рукой, – сейчас не до этого!
– Ого, теперь я ерничаю?! – развеселился он.
Глядя на его довольную рожу в моей голове появился резонный вопрос: паренек в себе? Очень уж быстрые переходы у него от веселья к серьезности, и обратно.
Четко поняла, он мне не помощник. Предупредил – молодец. Но похоже на этом его миссия окончена. Нужно съездить к Ильину и поговорить с ним. Дедуля мне-то расскажет, для чего ему понадобились пчелки и как они оказались в ресторане.
Достала кошелек и оставила купюру на столе в оплату за стакан воды.
– Ты куда? – встрепенулся Марк и опять посерьезнел.
– Куда следует! – отозвалась удаляясь.
Очутившись на улице, вздохнула с облегчением. Ну, что за человек? Почему он так на меня действует? При нем во мне появляется скованность, и какие-то желания, но разбираться в них не хочу. Не до этого.
Только ступила на тротуар как услышала визг тормозов.