– Кое-какие фундаментальные связи нарушатся. Но несмотря на глобальных характер изменений, они будут настолько тонкими, что почти не будут иметь внешнего проявления.
– То есть, их могут не заметить?
Он уклончиво поджал губы.
В эту минуту свистнули доски серфингистов, рассекая воздух, прежде чем плюхнуться на воду, вновь человеческие голоса приглушили шорох моря. Дождь кончился, и кое-кто из отдыхающих вернулся на пляж.
– Смотри, какое небо! Ох, завтра задует! Дождаться бы, – крикнул кто-то, кивая на приоткрывшуюся краюху дня, доедаемую вязкой багрой, что освобождала путь для ночи.
На песке, в десятке метров от воды, спали на подстилке мужчина и женщина, защищённые от давешнего дождя широким зонтом. Их годовалый ребёнок, проснувшись, выбрался из коляски и нетвёрдым шагом направился к морю. Пухлый и неуклюжий, едва-едва ставший на ноги, он смешно растопырил руки, балансируя на зыбкой почве, но не продержался и минуты, шлёпнулся на песок и раздосадовано захныкал. На лицах его спящих родителей трепетала тень покоя. Они склонились друг к другу головами, женская рука машинально, с обманутой бдительностью, придерживала коляску. Когда малыш заплакал, на переносице его отца появилась тревожная складка, но вскоре разгладилась.
Не получив отклика на свои жалобы, малыш сообразил встать на четвереньки и сцепиться с песком в этой новой манере. И здесь его ждал успех. Очевидно, навыком ползанья он владел в совершенстве, и движение его продолжилось беспрепятственно. На минуту он отвлёкся на две приблизившиеся фигуры. Ловко перекатившись через бедро, уселся на попу, всплеснул руками и одарил встречных приветливым мычанием. Но должного восторга по поводу своей любезности он не встретил, порыв его быстро сник, он вернулся на четвереньки и продолжил свой путь к большой воде. Несколько метров он преодолел меньше, чем за минуту, и с разбегу обеими руками погряз в морской пене. Испугавшись, малыш отпрянул и опять оказался на попе. Он следил с возрастающим интересом, как хитрые волны тянутся к нему пенистыми язычками.
Описав круг над головой ребёнка, истошно завопила крупная чайка. Он захлопал в ладоши, после чего решительно поднялся на ноги. Здесь, где песок был влажным и плотным, он сделал несколько твёрдых шагов к морю, но, ступив на то место, где вода размягчила песок, снова упал, и тут же его окатило волной.
Мрачная пара безучастно миновала маленькое тело, неприспособленное к сопротивлению силе, что затягивала его в море. Малыш, изумлённый неизведанными ощущениями, не плакал, но лишь ошарашенно взирал, как вокруг него, прибывая, бурлит голодная пена.
В эту секунду на подстилке под зонтом под действием инстинктивного импульса пробудилась его мать. Первым долгом она склонилась над коляской и, не обнаружив там дитя, издала рычащий стон. А уже в следующее мгновение и она, и её очнувшийся супруг мчались к сыну. Оба так сильно