И старый д'Арси выслушал рассказ о том, что произошло между братьями, и об их торжественной клятве.
– Вы были благородны и в этом случае, как во всех других, – заметил сэр Эндрью, когда они умолкли, – но, может, принесенный обет одному из вас покажется трудным для исполнения. Клянусь всеми святыми, племянники, вы были вполне правы, говоря, что просите у меня больше милости. Знаете ли (хотя я ничего не говорил вам об этом), что, не упоминая о низком Лозеле, еще двое из важнейших людей нашей страны уже искали руки моей дочери, леди Розамунды.
– Это легко могло быть, – сказал Вульф.
– Так и было, а теперь я скажу вам, почему ни тот, ни другой не сделался ее мужем, хотя до известной степени я желал этого. По очень простой причине. Я сказал Розамунде об их просьбе, но она не пожелала принять предложение того или другого… А я… Ее мать вышла замуж по влечению сердца, и я поклялся, что и дочь поступит так же, потому что лучше сделаться монахиней, чем вступить в брак без любви.
Теперь посмотрим, что вы можете дать ей. Вы хорошего рода, со стороны матери в ваших жилах течет кровь Улуина, с отцовской – моя, следовательно, ее собственная. В качестве оруженосцев при ваших «воспреемниках», рыцарях сэре Энтони де Мандевиле и сэре Роджере де Мерси, вы храбро держались во время шотландской войны; наш господин, король Генрих [2], вспомнил об этом и потому так охотно согласился на мою просьбу. Позже, несмотря на вашу нелюбовь к мирной жизни, вы исполнили мое желание – отдыхали здесь со мной и не совершали других военных подвигов, кроме того, который прославил вас два месяца тому назад, дал вам возможность сделаться рыцарями, а теперь дает некоторые права на Розамунду.
С другой стороны – у вас немного земель и других богатств, так как ваш отец был младшим в семье. За пределами нашего графства вы неизвестны, ваши подвиги еще впереди – я не считаю шотландских битв, вы тогда были еще мальчиками. Между тем девушка, руки которой вы ищите, принадлежит к числу самых красивых, благородных и ученых дам в округе, потому что я, обладая некоторыми познаниями, сам учил ее. Кроме того, у меня нет наследника, и, следовательно, она будет богата. Но что же можете вы предложить за все это?
– Себя! – смело ответил Вульф. – Мы истинные рыцари, вы знаете все хорошее и все дурное, что в нас есть… и мы любим ее. Мы узнали это на берегу бухты Смерти, хотя до тех пор смотрели на нее только как на сестру.
– Да, – прибавил Годвин, – когда она благословила нас обоих, в наших сердцах как бы вспыхнул свет.
– Встаньте, – сказал сэр Эндрью, – и дайте мне взглянуть на вас.
Братья поднялись и остановились рядом, освещенные пылающим камином, потому что свет солнца едва проникал сквозь узкие окна.
– Молодцы, молодцы, – произнес старый рыцарь. – Вы похожи друг на друга, как два зернышка пшеницы из одного колоса. Оба рослые, оба широкоплечие, хотя Вульф несколько выше и сильнее. У обоих светлые, волнистые волосы, только там, где тебя ранил меч,