– Караулит, сволочь, – прошептал командир, после чего лодка погрузилась на глубину и, двигаясь под электромоторами, направилась в сторону океана.
Весь остаток ночи шли не всплывая, а под утро, оставив за кормой полста миль, снова подняли перископ.
Неприветливо встретившая их земля, скрылась за горизонтом, небо клубилось тучами, из которых сеялся мелкий дождь.
– Приготовиться к зарядке аккумуляторов! – приказал капитан 3 ранга, после чего вверх ушла шахта РДП*, и в отсеках отдраили переборочные клинкеты. А спустя еще пять минут, в корпусе взревели дизеля и компрессора стали бить зарядку.
– Живем, – сказал механик и втянул носом запах перегоревшего соляра. Потом снова ушли на глубину и, впервые за сутки, кок выдал горячую пищу: борщ, макароны по – флотски и какао, что значительно улучшило настроение.
Следующей ночью опять всплыли, и Иванов приказал осмотреть надстройку.
В носу и корме было несколько вмятин, а на рубке срезало радиопередающие антенны.
– Сможете отремонтировать? – вызвал он на мостик командира БЧ-4*.
– Вряд ли, – облазив свое хозяйство вместе со старшиной команды, сокрушенно вздохнул тот. – У нас нет запасного оборудования.
– Теперь надежда только на связь ледокола, – сказал Батраков. – Хреново.
Однако, она не оправдалась. Когда подошли к месту стоянки ледокола, его там не оказалось. А у берега, на припае*, обнаружили спасательный круг и несколько вмерзших в лед трупов.
– Видно тарелки побывали и здесь, – взглянул Иванов на Батракова. – В таком случае, остается только одно, возвращаться.
– Да, – ответил контрразведчик, глядя, как на палубу поднимают тела. Скрюченные и неподвижные.
Погибших похоронили в море и снова погрузились. Счетчик лага* исправно отсчитывал мили.
В начале февраля, просемафорив на береговой пост СНИС* свои позывные, обледенелая, в пятнах сурика и ржавчины, «К-25» отшвартовалась в Минной гавани Кронштадта.
Потом была встреча с командующим флотом, а спустя сутки из Москвы прилетело высшее начальство.
– Вы не выполнили приказ, – выслушав доклады Иванова и Батракова, нервно заходил по кабинету Абакумов.
– Не согласен, – нахмурился нарком. – Они сделали все возможное.
– Напишите подробные рапорта, – обвел тяжелым взглядом офицеров, генерал-полковник. – Пока можете быть свободны.
Что докладывали вождю нарком и начальник ГУКР «СМЕРШ», история умалчивает, но спустя год Кузнецов был снят с должности и отдан под суд, а судьба Абакумова сложилась еще более трагично.
Сталин не прощал ошибок.
Глава 2. Успех адмирала Бэрда
«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей.
Человеческий мозг, сознание людей, способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы