Кто она такая? Что ей нужно!? Сейчас я вспоминал, что её плечо, когда я за него вчера взялся, обдало меня почти мертвецким холодом. И люди её словно не замечали – смотрели, но не видели. Вон, охрана в метро даже ухом не повела, когда девочка пролезла под турникетом. Люди в вагоне – все тепло одетые, в шарфах и ботинках – никто из них не спросил её, почему она в платье. И ей, кажется, вовсе не было холодно.
«Глупости, – сказал я себе. – Она просто чокнутая. Никто не хочет себе проблем, вот и не влезают. Сейчас приедет полиция, с ней разберётся! Всё будет хорошо».
Когда я открывал дверь в квартиру, то тщательно следил, чтобы девочка не успела заскочить. Она стояла достаточно далеко, но когда я проскальзывал внутрь, каким-то образом она очутилась рядом и дернула на себя дверь с такой силой, что я, потеряв равновесие, едва не растянулся на полу.
Воспользовавшись заминкой, она шмыгнула внутрь.
– Эй! – крикнул я и кинулся вслед за ней. – Ну-ка, стой!
А она и не думала убегать. Только опустилась на корточки посреди тёмной комнаты, да коснулась пола, а затем на меня уставилась.
– Пошла вон отсюда!
– Нет, – вдруг сказала она, да так уверенно и нагло, будто в своём праве. – Это место теперь тоже моё.
Я двинулся к ней, намереваясь силой вытащить наружу, а у самого желудок скрутило от страха, точно не к ребёнку шёл, а к демону из потустороннего мира.
– Заговорила, значит! Чего тебе надо? Чего ты ко мне привязалась?
– Это не я, это ты ко мне теперь привязан, – тихо ответила она, делая шаг назад. Лицо её оставалось неподвижно, шевелились только бледные губы: – Ты спросил, кто мой отец. И я выбрала тебя. Сказал назвать дом. Я выбрала домом это место. Ты и Таня хотели семью – я вам её дам.
– Не вмешивай Таню! – прикрикнул. – Совсем чокнутая! О какой, к чёрту, семье ты говоришь?!
– О нашей. Вы сами просили, я слышала. Вы хотели детей. Приехали сюда за помощью. И мы вам помогаем. Всё, что требуется – это принять неизбежное, – она впервые улыбнулась. Улыбка походила на оскал. Протянула ко мне руки, сказала: – Обними меня, прими меня, и всё станет хорошо. Каждый в этом доме счастлив, разве ты не видишь?
У меня дыхание сбилось от этих слов. Больше я не собирался разговаривать. Схватив девочку, поволок её к выходу. Та и не думала упираться, словно всё шло по её плану.
Я выкинул обманщицу в коридор, она упала на пол. Кажется, разбила коленки, но не стала плакать, только подняла на меня свой страшный пустой взгляд.
– Вали отсюда, – гаркнул я и захлопнул дверь. Привалился спиной, пытаясь угомонить бешено бьющийся пульс.
– Ты что, меня не любишь, папочка?
Я вскинул взгляд. Красное платье, чёрные косички, глаза – точно дыры в преисподнюю. Девочка стояла посреди гостиной как ни в чём не бывало. А у меня сердце в пятки провалилось.
Качнувшись с пятки на носок, она подошла