Что же этот урок все не кончается.
Мама звонила мне все утро. Я с трудом смогла написать ей СМС под столом: «Я на совещании, позже перезвоню». Этого хватило на полчаса, не больше, телефон опять начал яростно вибрировать. Еле дождалась, когда шеф закончит свой долгий спич о плохой работе всех, кроме него, и выскользнула из конференц-зала.
– Что случилось?
– А что, чтобы ты ответила матери, должно было что-то случиться? – голос мамы звучал недовольно. – Ты хоть помнишь, какой сегодня день?
Я в ужасе взглянула на календарь, висевший за спиной секретаря. Красный квадратик стоял на 14 октября.
– Да, помню, – соврала я.
– Когда заедешь за мной?
– Мам, ну я сейчас не могу. У нас завал на работе. Давай в субботу?
– В такой день ты могла бы и отпроситься, – голос мамы зазвенел от возмущения.
– Хорошо, я буду в обед.
Когда я подъехала к дому, в котором когда-то жила, то поняла, что хотя бы в квартиру заходить не придется: мама стояла в светлом купленном во время последнего нашего шоппинга плаще и с черной косынкой на голове возле подъезда. В руках она держала букет фиолетовых астр.
Когда она села в машину, не поздоровавшись и глядя прямо перед собой, сказала:
– Ну, и чего мы не едем?
– Пристегнись, пожалуйста.
Она начала копаться в ремне, заблокировала его, и мне пришлось, перегнувшись через нее, пытаться его вытянуть.
– Осторожно, цветы не помни! – раздраженно сказала она.
Холод уже пробирал меня до самых костей. Когда же этот чертов звонок?! Поднятый воротник и натянутые по максимуму рукава спортивной кофты совершенно не спасали. Начала думать, может, зайти обратно в школу? А вдруг и гардеробщица вернулась. Навру ей, что отпустили, ну что, она будет проверять. Контрольная почти закончилась, я, понятно, и половины не решила, но Вика Старобогатова свою сдала, значит точно все сделала и даже два раза проверила, потому еще минут десять, не больше, осталось. Мне было видно из моего укрытия, как из дверей школы вышла группка старшеклассников, они уже все были без пионерских галстуков и многие в форме других цветов. У нас, у девочек, форма только коричневая, а пацанам можно и синюю, синяя считается круче. Ленке отчим привез форму из Прибалтики: серую юбку, белую блузку и жилет. Мы окружили ее толпой, когда он пришла в ней в школу в первый учебный день, и все не могли поверить, что есть где-то в СССР место, где так одеваются в школу. Ходить так ей не разрешила наша классная, и Ленкина мать пошила Ленке красивое коричневое платье. На вид как наша форма, но ткань мягкая, а не колючая и не мнется, а юбка – плиссированная. Она и фартуки пошила. Один черный, особенно красивый, с двумя удобными карманами, мне очень нравился. Ленка, как настоящий друг, давала мне