8
Утро. За окном солнечное небо над небоскребами. Шустов под одеялом. Наблюдает за Кристиной. Она сидит перед зеркалом в белом халате и красится. Шустов зевает. Кристина оглядывается и смеривает взглядом его мятое лицо.
– Только сильная струя справится с твоим ликом, – замечает она, снова обращаясь к зеркалу. – Вставай. Нас ждет завтрак.
– Я не пойду, – отвечает Шустов.
– То есть как это? Ты не хочешь есть? – спрашивает она, подкрашивая губы.
– Нет. Попью здесь чая… да и у нас все есть.
Кристина хмыкает, заканчивает туалет, сбрасывает халат, натягивает черные брюки, надевает светлую блузку и уходит.
Шустов валяется. Потом встает, набирает стакан воды, залпом выпивает и, отдуваясь, снова ложится. Берет с тумбочки пульт, включает телевизор. На большом плоском экране на стене море, рыболовецкий корабль, снизу бегут иероглифы, женский голос бойко вещает; с минуту Шустов смотрит на море, потом переключает канал.
В этот момент приходит сообщение по мобильному телефону. Он берет трубку, смотрит. Компаньон Буряев Костя пишет о новой партии дубленок из Китая, брать или нет?
Да, это вопрос…
Еще не реализована предыдущая партия. Хотя на носу зима.
«Бери», – пишет Шустов, морщась, как от зубной боли. И думает, что лучше бы телефоны при пересечении корейской границы переключались в обязательном порядке на иероглифы.
Слышны позывные, это «Blue Light Boogie», что значит «Синий свет буги», Кристина уже объясняла Шустову. Она любит этого черного парня из Штатов с экзотическим псевдонимом Тадж Махал. Шустова раздражает и эта вещь, и этот блюз, и этот черный с жирным носом. Его музыкальные вкусы все также кружат вокруг битлов, «Песняров», как и сто лет назад, в те времена, когда они служили все лето на горе Бедного Света лесопожарными сторожами и слушали вечерами над затихшим Байкалом радиоприемник «Альпинист-305».
Значит, Кристина забыла смартфон.
Когда она приходит, Шустов все еще в постели.
– О, господин Обломов и в чужой стороне все таков же, – бодро говорит Кристина.
Ее глаза блестят, она отлично выглядит после вчерашней прогулки, душа, завтрака.
– Может, это злой рок Петербурга, – отвечает Шустов. – Тебе там звонил твой черный принц.
Кристина берет смартфон.
– Это Юонг, а не принц.
– Ну профессор. Хотя я имел в виду профессора синего бульона.
Кристина удивленно смотрит на него.
– Дорогуша, ты, кажется, еще спишь.
– Ты просто уже оторвалась от почвы, – парирует Шустов, почесываясь.
– Эй, не забывай включать логику. Хотя бы иногда.
Она звонит и говорит по-английски. Заканчивает.
– Так вот, насчет логики, – продолжает тему Шустов. – Есть такое устойчивое русское выражение,