Летняя книга. Туве Янссон

казалось, будто проходишь сквозь струи водопада. Иногда она выбирала только одну улицу. Переходы через дорогу были затруднительны, затормозившие на красный свет машины стояли, готовые рвануться вперед, прежде чем успеешь перейти дорогу… Их она боялась. С глазами, устремленными на светофор, перебиралась она на другую сторону улицы, свет сменялся слишком быстро, зеленый почти тотчас становился желтым. И всякий раз она, ранимая в душе и обезумевшая, успевала вскочить на тротуар со своей тростью, скребущей улицу. Словно трусливая курица с беспорядочно торчащими перьями хвоста. Пока она брела по чужим улицам, отовсюду доносилась музыка живущего своей жизнью города. Ведь людей постоянно сопровождала музыка. Они обрушивали ее звуки как водопад, они несли музыку с собой; звук транзистора в чьей-то руке разносился вниз по улице и встречался с другим, раздающимся почти рядом. Иногда транзисторы как бы играли в унисон, иногда начинался хаос, автомобильное радио выскакивало на улицу, и звуки его растворялись в реве гудков, когда машинам удавалось рвануться навстречу зеленому свету! Из открытых окон, из автоматов с граммофонными пластинками, из громкоговорителей универмагов – отовсюду струились потоки музыки, внося свое слово в буйство звуков улицы.

      Головная боль нагрянула неожиданно, чуть позднее обычного. В затылке немилосердно стучало – чем дольше, тем сильнее, – и она, невзирая на боль, пошла дальше сквозь бурю безумной и неуправляемой музыки – бурю, сквозь которую дóлжно было пройти. Иногда она уставала. Здесь не было ни скамеек, ни парков, и она садилась на ступеньки лестниц или на тротуар. Никто не обращал на нее внимания.

      Целую неделю миссис Моррис прислушивалась к звукам музыки, она ожидала ее с терпением, которое уравновешивалось любопытством. А потом отыскала камнедробилки на еще не застроенных окраинах города вдоль длинного прибрежья.