– Она всегда в моём сердце. – Ответил Саэхор и выпустил их рук саблю.
В следующие мгновения произошло столько событий, что ни один Эйд и не успел даже уследить за движениями Саэады и Саэалая, который, несмотря на ранение, встал на ноги и метнул в сторону жены тяжелый древесный щит. Женщина схватила саблю, a другой рукой щит. Продолжив движение по инерции от брошенного снаряда, она изогнулась, словно в ней вовсе не было костей. Острие сабли направилось ровно в грудь одного из коротышек, стоявшего на расстоянии пары метров от Саэады.
Воздух наполнился сильнейшей вибрацией, символы на клинке запылали ярко-зелёным светом. Женщина нараспев, но отчётливо, делая сильный акцент на последнем слоге, спела: «Во-ба-ДО».
Видимый и практически осязаемый импульс вырвался из орудия и врезался в испуганного Эйда. Он прорезал свой путь через него, разрубив от шеи и до середины груди, выпятив наружу обугленные края рёбер и лёгких.
Юноша пребывал в шоке. Весь мир на несколько мгновений застыл вокруг него, позволяя разглядеть всё в деталях. Он видел отца, прорвавшегося к Эйдам и повалившего одного со спины. Он запрыгнул на него сверху и вырвал из руки орудие. Тотчас он нацелился на соседнего врага, обратив дуло прямо в голову.
Поодаль несколько Дзынов с остервенением рванули к обидчикам. То были дети семьи Дорэ, чьего отца немногим ранее нашёл парень. Терять им было нечего, a жажда крови застлала глаза.
За ними юноша увидел столпившихся пращуров. Они были все невредимы. Эйды не тронули ни одного старика – ценили, наверное, мудрость их и опыт. Брать или хватать еду с руки они могли и хотели, a вот кусать её или, тем более отгрызать – вовсе нет.
Злоба наполняла сердце юного Дзына. Они стояли и смотрели, как враги расправились их братьями и сёстрами, как ранили отца, как убили Дорэалая. Его мать сейчас защищала их всех, a они с презрением смотрели на неё.
Взгляд зелёных глаз обратился к Саэаде.
– Мама, как ты красива. – Произнёс юноша шепотом.
Женщина танцевала с клинком. Тонкая, словно тростинка и грациозная, словно оторвавшийся от ветки лист, летящий к земле, она лавировала между воинов Эйдов, кромсая их силой голоса. Клинок фокусировал и преумножал его мощь в десятки раз, заставляя обидчиков разрываться на части.
Саэада в изящном пируэте сделала оборот и оказалась лицом к лицу с сыном. Её лицо улыбалось, глаза, так же зелёные, горели яростью и любовью. Её настрой, вместе с вибрациями сердца, передался и ему. Уголки рта поползли вверх, и он испытал некое чувство на грани счастья, гордости и гнева.
Такой он запомнил свою маму.
Хлопок. Круглый шарик со свистом вырывается из орудия капитана Эйдов. Он попадает точно в локоть Саэады, разламывая кости и плоть. Оторванная рука, со сжатой в ней саблей, падает на пол, a женщина, с ужасным воплем падает на колени, держась за кровоточащий обрубок. Дикий вопль оглашает округу, заставляя всех скорчиться и зажать уши. Дзыны были чувствительны к голосу, а песня