Когда мы говорим о Церкви как о институте, мне становится неудобно, и иногда хочется как-то дистанцироваться просто от «такой» Церкви. Если в советские времена принадлежность к Церкви была предметом гордости, то сейчас есть такие компании, по поводу которых хочется сказать, что лично я не имею к этому отношения. Потому что просто стыдно. Издают какие-то чудовищные книжки. Вот, книга Андрея Яхнина «Антиискусство»: Малевич, Кандинский и все современное искусство клеймится ярлыком тоталитарной секты. Это даже не безграмотность, нет, это просто вонючая идеологическая книжка. А ведь получила разные церковные благословения. Как это возможно? И масса таких неприятных вещей происходит.
Что важно еще было для моей веры? В Советском Союзе Церковь была гонима, и для того, чтобы в ней находится, не то, что бы мужество какое-то нужно было, но это все-таки вызывало какое-то уважение у окружающих. Сейчас мы видим альянс с властью, и невольно начинаешь испытывать неудобство на этот счет. Однако любые процессы зависят от состояния человека, который приходит в Церковь. Вот такая история: один знакомый привез икону святителя Николая XV века, и так получилось, что она у меня дома была три дня. Я испытал несколько двойственное чувство от этого и даже немного обрадовался, когда он забрал ее, потому что при ней уже многих вещей не сделаешь, она обязывает. Когда эта икона стоит, возникает такое детское чувство: помните, маленькими мы отворачивали иконки к стене, чтобы варенье украсть. Примерно то же самое случилось и с церковной традицией, в частности, со знаменным распевом, всей системой богослужебного пения – они предъявляют определенные требования к молящимся, и эти требования неудобоносимы для современного человека. Наша психика и внимание расслаблены, а состояние богослужебного пения напрямую связано с состоянием тех людей, которые приходят в храм.
А что происходит с архитектурой! Вся Россия наполнена этими ужасными храмами а-ля «Христа Спасителя». Впрочем, ужас даже не в этом: ладно ты сделал плохую копию, но повтори хотя бы архитектуру исторического памятника. Но ведь даже этого не могут сделать, и в результате мы получаем ужасный церетелевский бронзит, полный кошмар. А если вы были внутри храма Христа Спасителя, там есть такой зал съездов с бронзовыми павлинами. Как к этому можно относиться? Когда все только начиналось, мы все были настроены оптимистично, знакомились с проектами восстановления храма и думали, что будут привлечены лучшие иконописцы, строители. Но потом мафиозные структуры всех оттеснили, и получилось то, что получилось.
Подобные процессы деградации затронули все, что связано с церковной культурой, и мы являемся свидетелями настоящего раскультуривания Церкви. И это очень неприятная тенденция, потому что мы говорим о расцерковлении в культуре, но