Здесь дело вот в чем. Господь с особой силой подчеркивает то, о чем мы уже сказали – священник не является и не может являться отцом, учителем и наставником самим по себе: все его учительство и наставничество тогда и только тогда становится действенным, когда он учит о Христе, наставляет ко Христу, является, по выражению митрополита Антония Сурожского, устами Христа, глазами Его, ушами Его, руками Его. И когда мы называем такого пастыря отцом – мы в его лице так называем Самого Господа. Если священник забывает об этом, если он делами и словами учит не учению Христа и Его Церкви, а тому, что он сам считает истиной, своим представлением о христианстве – он не пастырь, а «лютый волк», по выражению апостола Павла (ср. Деян. 20:29). В таких случаях священник начинает повелевать, а не служить, влагать в людей свои понятия о Боге и Церкви, отвращая их тем самым от истины, и губить их, а не спасать. Спасение – еще раз повторим – в приобщении Христу посредством точного усвоения Евангельского (а не какого-то иного) учения и жизни по нему и правого приобщения Таинств. И только такой священник становится истинным пастырем и отцом, который приводит человека ко Христу, а не к себе. Об этом и говорят тексты Священного Писания, нами приведенные.
И здесь мы видим две основные ошибки, которые в сегодняшнем православном обиходе искажают богоустановленный чин пастырства и делают духовнические отношения явлением, вызывающим порой нарекания на Церковь. Первая ошибка – неверное, магически-автоматическое восприятие благодати священства. Вторая – такое же, магически-автоматическое восприятие подвига послушания. Среди церковных людей весьма распространено представление, что благодать священства действует «автоматически». Некоторый повод дает к этому уже упоминавшееся нами обстоятельство – Таинства совершаются священником в силу законного уполномочивания Церкви, независимо от его нравственного состояния. Появляется соблазн распространить это уникальное в своем роде обстоятельство и на другие сферы действия священства. Отсюда выходит, что многие и пастыри, и паства начинают думать, что достаточно только рукоположения как такового; после него все, что говорит священник, диктуется ему с небес, все, что он делает – безукоризненно, в силу действия благодати священства самого по себе, а малейшее сомнение в этом есть «хула на Духа Святого». Это и есть магическое восприятие Таинства. Благодать священства (как и все в Церкви) действует только тогда, когда ей содействуют; она не действует магически и более того: когда к благодати Божией относятся язычески-потребительским образом, она таким подходом оскорбляется, попирается и служит так воспринимающим ее людям в суд и осуждение.
Необходимы собственные усилия священника в раскрытии спасительного действия