– Юра, – сказал я, – если ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас умер…
Семенов глотнул воздуха, но как был красным, так и остался. Большой вопрос еще, кто сейчас скорее помрет. Семенов посмотрел на меня, но вид мой был столь ужасен – я надеюсь – что сами собой полились оправдательные слова. Он явно не хотел, чтобы я умер.
– Он не мне обещал, Сергей Савельевич, – чуть ли не плакал Семенов, – он Блину обещал, ну, тому, у которого монастырь неолитийцев под Самарой. А Блин … Блинов, то есть, сам написал об этом на сайте, я начал рыть и…
Я поднял руку – умолкни, Семенов. Ты начал рыть, и нарыл, кто бы сомневался. Ты не мог не нарыть, потому что мечтаешь спасти мир, или о чем ты там еще мечтаешь, мальчишка. Мальчишка, игнорирующий Второй постулат, гласящий, что персонаж сна изнутри сновидения не может нанести вред самому Спящему. Это если понимать Харитонова эзотерически, но почему бы и нет?
– Юра, – сказал я, – все в тебе хорошо, кроме неуместного иногда мальчишества. И даже оно хорошо, когда подзадоривает, подкармливает твое любопытство. Но вот скажи, почему я опять подумал про то, что ты, э-э, как бы сказать…
– Про то, что я не чту Второй Постулат, Сергей Савельевич, – отозвался Семенов, – но вы зря так про меня думаете, я абсолютно согласен с Харитоновом. Изнутри сновидения невозможно нанести вред спящему. Потому что сна не существует, он иллюзорен. И наша реальность – это не тот сон, который порождается в глубинах человеческого бессознательного, и может оказать влияние на спящего. Приснится человеку кошмар – он и повесится, такое бывало. Однако, во-первых, для этого надо проснуться, а во-вторых – мы не во сне, мы в компьютерной игрушке.
Семенов резко выдохнул. Не по его нутру выдавать такие философские вещи, почти что «о душе». Тем более, что он не прав: мы не в игрушке. Мы не зарабатываем очки, не движемся к результату, мы просто получаем кайф – кто как умеет. Кто не умеет – тот страдает, но это тоже выбор.
– И в-третьих, Сергей Савельевич, – сказал Семенов, – работать интереснее, когда мотивация гарантированно вынесена за пределы обыденности. А этот «крендель», как вы выразились, этот Линдер меня заинтересовал. Вот не знаю чем, но заинтересовал.
– Ты бы сразу так и сказал, – пошел я на мировую, – я твоей интуиции доверяю. А то расстроил старика начальника, разве ж так можно, а, Юра?
Я нажал кнопку на пульте и прозрачная крыша купола над нами разъехалась в стороны. Солнечный свет, радость моя, лишенный хоть какой преграды, затопил все вокруг, заставил нас прищуриться: ах вы, такие-сякие, зачем от меня прячетесь, наивные вы человеки. Свет пришел, и все стало видимым до самого дна души. И я увидел, что тревожным каким-то стал в последнее время. Не выслушал парня толком, напридумывал