– По такому случаю мой отец устраивает грандиозный бал, и, я думаю, мы с тобой славно повеселимся!
– Но, Кэти, дорогая, – Грейс уже не однажды отклоняла подобные предложения, и ей каждый раз было неприятно делать это, – ты ведь знаешь, мне не место на балу…
– Знаю-знаю, не начинай! Восемнадцать лет бывает только раз, и ты должна сделать мне этот подарок, как лучшая подруга и…
– Добродетельная христианка, – закончила за нее Грейс. – Сколько лет ты заставляешь меня делать то, что я считаю неправильным, взывая к моей добродетели? Пожалуй, мне стоит для разнообразия побыть плохой христианкой и отказать тебе хотя бы раз! И потом, твои отец и мать и на порог-то меня не пустят!
Кэти надулась, впрочем, не всерьез – в душе она не сомневалась в своей победе, ведь главные карты она еще не открыла.
– Матушка, конечно, сделала кислую мину, но в мой день рождения я вольна поступать так, как захочу. А отец сказал, что ты такая красивая и у тебя приличные манеры, так что ты украсишь собой любое общество. Никто, глядя на тебя, не подумает, что ты живешь в деревне и выращиваешь овощи! Надо только надеть перчатки, чтобы скрыть руки, и тебя не выдадут ни осанка, ни речь.
Кэти была права. Вольно или невольно, но Грейс тянулась за подругой, стараясь научиться правильно ходить и говорить, прочитала не меньше книг, чем Кэтрин, прекрасно пела и ездила верхом и даже знала все модные танцы – оставшись вдвоем, девочки часто кружились в танце под собственное пение. Грейс не умела только рисовать и играть на инструментах, чтобы считаться в обществе образованной леди. Зато какая образованная леди сумеет приготовить дешевый и вкусный обед или вырастить тыкву размером с чайный столик?
Грейс поняла, что Кэти готовилась к этому разговору и предусмотрела все возражения. Между тем подруга продолжила:
– Словом, я предупредила мать и отца, что ты будешь самой дорогой моей гостьей! Всем остальным мы скажем, что ты наша дальняя родственница, специально приехавшая на мой день рожденья!
– Я не люблю лгать, Кэти, и потом, одним неосторожным словом я могу выдать себя и опозорить твою семью, – не сдавалась Грейс.
– Пустяки, ты слишком умная, чтобы сболтнуть лишнего, да на балу будет и не до этого… Танцы, кавалеры, роскошный ужин – подумай, Грейс, как редко в нашем доме устраиваются настоящие праздники, мама ведь часто бывает нездорова…
Графиня Бьюмонт действительно мучилась болезнью легких, от которой умерла ее старшая сестра, и страх, что страшный недуг перейдет по наследству к дочери, усугублял ее страдания. Грейс знала обо всем этом и всегда старалась поменьше огорчать подругу, нередко даже в ущерб собственным принципам, как сейчас, когда ей приходилось снова уступать настойчивости Кэтрин.
– Конечно, бал будет чудесным, но мне совсем нечего…
Договорить