Человек в измятом коричневом костюме умер от разрыва сердца, который случился от ужаса, который он испытал, когда увидал вдруг в паре метров от себя за окном невыразимо страшное, мучительное, невообразимое лицо. Он и без того переутомился сегодня из-за сильных впечатлений, которые были связаны с жуткими террористическими актами, потом он утерял ключи, и это добавило острых ножей, которые пронзили его сердце, потом он бегал туда сюда по маршруту, которым они гуляли, – искал ключи, потом зашел в кафе, посидел немного, увидал лицо, поседел вмиг и умер. Седой мертвец сидел за столиком. А где-то не так далеко отсюда закружились вдруг без пассажиров карусельки его детства, размалеванные разноцветными красками. Но он на них больше не залезет.
Человек в измятом коричневом костюме на самом деле не умер от разрыва сердца. Но мысль о том, что он мог поседеть и умереть от разрыва сердца, прошла в его голове… Он не мог преодолеть собственного оцепенения. Лицо потрясло его! Что это было?!.. Господи, где он?! Почему он здесь?! Что это за место? Кафе? Почему так пусто? Что это за лес за окном?
Он, кажется, терял на мгновение сознание. Почему?
Человек в измятом коричневом костюме потер виски руками. Тут он вспомнил про ключи, парк, кафе, звук ключа, проворачиваемого в замке. Он вскочил со стула и подлетел к двери, задергал за ручку. Тщетно!
Дверь была заперта. Та дверь, та самая дверь, через которую он вошел в кафе, теперь была заперта!
Должно быть, страшное лицо сейчас войдет в зальчик кафе откуда-то из внутренних помещений. Человек в измятом коричневом костюме схватил стул, на котором он только что сидел и, стоя спиной к запертой двери, приготовился защищаться. Он не мог, конечно же, понять, что происходит, но то, что он будет обороняться отчаянно и упорно – в этом он был сам за себя уверен.
Так, держа в руках стул, он простоял довольно долго. Из внутренних помещений кафе не доносилось ни шороха. В зальчике, который и без того был не очень светлый, стало еще темнее. Темнело на улице. Ветер утих, деревья парка, – он видел это в окно, – стояли без движения. Тут он почувствовал, что еще немного – и его всего от страшного напряжения сведет какая-нибудь ужасная судорога. Он по-прежнему крепко сжимал в руках стул, – импровизированное орудие защиты, – поза его была неестественна и неподвижна. Должно быть, он дико смотрелся сейчас один в пустом темном кафе, со стулом в руках, приготовившийся обороняться, – знал бы кто-нибудь на работе, где он сейчас и что делает!.. Должно быть, Глава представительства уже не мечет в его адрес громы и молнии, должно быть, все уже просто ужасно недоумевают – что случилось и куда, а главное, по какой причине, он пропал?!.. Свой пе йджер он оставил в офисе и связаться с ним было никак нельзя. Впрочем, все уже, наверное, – по крайней мере, большинство сотрудников, – уже разошлись по домам.
Тут он сообразил, что сегодня утром забыл на полочке в ванной свои наручные часы, теперь ему даже