Никто его не убил, не ограбил, он жив и здоров. Так чего ж ему неймется?..
– Извините… – раздалось у него за спиной.
Человек в измятом коричневом костюме резко обернулся и… замер. Перед ним стоял и виновато улыбался он сам, только гораздо моложе. Перед человеком в измятом коричневом костюме стоял и улыбался человек точно такой же внешности, как и была у человека в измятом коричневом костюме, когда он был значительно моложе. Он же помнил, какая у него была внешность, когда он был значительно моложе! Все совпадало: и эти брючки, и этот старенький заношенный свитерок, которые были надеты на человеке, который к нему подошел, – были его вещами. Вернее, не так: точно такие вещи были когда-то и у него. Но он их давным-давно выкинул.
…Тут очень важными были два пункта. Первый пункт – момент встречи человека в измятом коричневом костюме с самим собой прошел гораздо обыденнее, чем можно было предполагать заранее, если, конечно, и знать заранее, что такая встреча состоится. Он не отскочил в сторону, не вскрикнул, не потерял сознание, не зажал в ужасе рот, сдерживая возглас. Нет, все было спокойно и чинно, и благопристойно, и без чрезмерного удивления, и совсем без страха (хотя, в этот вечер он уже свое отбоялся, так что вряд ли можно было всерьез ожидать от него чрезмерной пугливости).
Второй пункт заключался в том, что для человека в измятом коричневом костюме началась новая эпоха, новая история, мир изменился полностью, окончательно и бесповоротно. Но нигде не было слышно ни громкого уханья набатного колокола, ни даже звона маленьких колокольчиков, ни пожарной или милицейской сирены, ни даже ударов в рельсу. Никто даже ни кашлянул в этот момент. Копия, клон, двойник, знакомый незнакомец предстал перед человеком в измятом коричневом костюме тихой сапой, спокойно, как будто так и надо было, и так же, в общем-то, спокойно воспринял его появление человек в измятом коричневом костюме. Ну, если только замер, застыл на мгновение. Но это, в общем-то мелочь… Мелочь, по сравнению с тем, что произошло…
Подошедший к человеку в измятом коричневом костюме знакомый незнакомец доброжелательно улыбался. Человек в измятом коричневом костюме как-то сразу преодолел собственную оторопь. Точнее, он даже ничего и не преодолевал, она сама собой куда-то незаметно, в мгновение ока улетучилась. О, как это было приятно – видеть этого человека перед собой! Сотрудник транснациональной корпорации испытывал странное наслаждение. Его вызывал один вид того человека, что стоял напротив него. Невероятно! Поразительно! Странно приятно: то есть не то было странно, что приятно, а приятно было как-то по-странному, по-особенному. У сотрудника транснациональной корпорации вмиг как-то разгладилось лицо, он широко раскрыл глаза, он сразу лучше себя почувствовал, – легко и свободно.
В