Гейбриел напомнил себе, что уважал Поттса и совсем не завидовал его доле. Ведь он вынужден был играть роль покорного раба в угоду парламенту Но в данном случае Поттс ошибался. Никто не знал деталей последнего дела и дела его сестры лучше Гейбриела. Именно он допрашивал свидетелей по обоим убийствам. Именно он детально описал места преступлений. И не мог позволить, чтобы кто-то другой вел расследование менее тщательно. Или закрывал глаза на мелкие, но очень важные детали из страха обидеть сильных мира сего.
– Тогда я проведу собственное расследование.
Наконец-то у Гейбриела появилось то, что он искал на протяжении этих семи лет. Подозреваемые. После гибели сестры он знал лишь одно: ее видели с каким-то загадочным джентльменом. Но теперь, когда произошло очередное убийство, у Гейбриела появилась возможность сверить списки людей, находившихся в Лондоне в момент смерти его сестры, со списком тех, чьи дочери учились в школе, где работала убитая учительница. А поскольку в эту школу зачастую отдавали незаконнорожденных дочерей представителей высшей аристократии, список благородных господ был невелик. А когда Гейбриел вычеркнул из своего списка всех, у кого не было карет с изображением животного на гербе, осталось всего семь имен.
– Думаете, подозреваемые станут разговаривать с вами без надлежащей бумаги с Боу-стрит? Да они даже на порог вас не пустят. А если вы станете действовать вопреки моему приказу, то… – Поттс посмотрел на дверь кабинета, и рот его непроизвольно раскрылся.
Гейбриел обернулся, желая узнать, что же лишило Поттса дара речи. На его памяти подобное случилось всего лишь раз, когда мужчина-альбинос с верблюдом…
Внезапно Гейбриел лишился способности дышать, словно его кто-то ударил в солнечное сплетение.
На пороге кабинета стояла женщина.
Хотя нет. Подобное слово не годилось. Это было все равно что назвать Святой Грааль кружкой.
Лишь в потаенных полночных грезах мог Гейбриел представить себе подобную красоту. Как знакомы ему были эти густые темные локоны, искусно уложенные в замысловатую прическу и напоминающие шелк. Гейбриел был уверен, что когда незнакомка обернется, несколько непослушных завитков выбьется из прически, чтобы пощекотать изящный изгиб ее шеи. Он узнал этот дерзко вздернутый носик и ужасно захотел провести пальцем по нежному ушку.
А еще он не мог оторвать взгляда от ее губ. Даже его богатое воображение не могло нарисовать ничего подобного. Пьянящие и чувственные, они выглядели так, словно их обладательница только что отпила дорогого красного вина. Гейбриелу захотелось накрыть их своими губами, дабы ощутить их божественный аромат и окунуться в сладкую негу.
Еле заметный насмешливый изгиб губ заставил Гейбриела сосредоточиться на красивых глазах незнакомки. Его удивлению не было предела, когда он понял, что она смотрит вовсе не на него, а на сидящего за его спиной Поттса.
Женщина вошла в кабинет, плавно покачивая бедрами и приковывая взгляд Гейбриела