И вдруг…
Откуда-то издалека донесся такой звук, как будто возмутилась огромная утка. Затем раздался крик: «Хэй-хо, Большеног!» И разверзся ад.
Из мрака вырвалась… тварь.
Есть такое выражение – «ни то, ни се, ни черт знает что». Промчавшееся по коридору существо было и тем, и сем, и черт знает чем – оно состояло из элементов, которые не встречаются ни в учебниках биологии, ни в ночных кошмарах, ни даже в кебабе. Оно было красное и чем-то хлопало на бегу. Натт заметил огромную сандалию, а еще – безумные, круглые, вращающиеся глаза и здоровенный красно-желтый клюв. Тварь исчезла в темном коридоре, непрерывно издавая странный крякающий звук, который обычно издают утиные охотники, прежде чем их подстрелят другие утиные охотники.
– Ату, ату, Большеног!
Непонятно было, откуда несется этот крик. Он как будто исходил сразу отовсюду.
– Гони, гони! Ату его!
Крик подхватили со всех сторон, и из темных недр каждого коридора, за исключением того, по которому улепетывала тварь, галопом выскочили странные существа, которые в неверном свете Императора оказались старшими представителями университетского состава. Каждый волшебник восседал на закорках у дюжего привратника, понуждаемого бежать при помощи бутылки пива на удочке, которую наездник, по традиции, держал вне досягаемости скакуна.
В отдалении послышалось скорбное кряканье. Один из волшебников взмахнул жезлом и возопил:
– Птичка улетела! Хэй-хо, Большеног!
Волшебники, сталкиваясь друг с другом, толкаясь и отчаянно борясь за первое место, немедленно бросились в погоню. Хлипкую стремянку втоптали в пол подбитые гвоздями башмаки привратников.
Некоторое время «Ату его!» эхом перекатывалось вдалеке. Убедившись, что охота ускакала, Натт выбрался из своего укрытия за Императором, подобрал останки лестницы и огляделся.
– Хозяин?.. – робко позвал он.
Сверху донеслось сердитое ворчание. Натт поднял голову.
– Хозяин, вы в порядке?
– Бывало и лучше, Гнутт. Видишь, где я?
Натт поднял фонарь.
– Да, хозяин. Очень жаль, но лестница сломалась.
– Ну так придумай что-нибудь! У меня все силы уходят на то, чтобы цепляться!
– Если не ошибаюсь, мне платят не за то, чтобы я думал, хозяин.
– И не умничай!
– Можно мне побыть умным хотя бы настолько, чтобы спустить вас в целости и сохранности, хозяин?
Суровое молчание было достаточным ответом. Натт вздохнул и раскрыл парусиновый мешок с инструментами.
Смимз, цепляясь за свечу на головокружительной высоте, слышал внизу загадочные скрипы и позвякивания. А потом – тихо и внезапно, так что он аж ахнул, – рядом с ним воздвиглось, слегка покачиваясь, нечто шипастое.
– Я свинтил три пары больших щипцов для нагара, – объяснил Натт. – Видите