Йоне вспомнилось: “Трудно быть мертвым… Но живые не правы в своих резких границах различий. Ведь и Ангелы часто не ведают, с кем они – с мертвыми или живыми”[9]. Рильке.
– Трупные пятна указывают на то, что жертва лежала неподвижно, – пробормотал Нолен.
– А я думаю, что Миранду сразу после убийства перенесли в другое место, – заметил Йона. – По рисунку крови я сужу, что ее тело еще не окоченело, когда его положили на кровать.
Фриппе кивнул, подтверждая слова комиссара:
– Если ее перенесли сразу, то и пятна тогда еще не успели образоваться.
Йона заставил себя остаться у стола, пока врачи производили подробный осмотр. Комиссар смотрел на них и думал, что его собственная дочь ненамного моложе этой чужой девочки, неподвижно лежащей перед ним.
Желтая сеть сосудов уже просвечивала сквозь белую кожу. Вокруг шеи и на бедрах девочки артерии казались бледными реками. Плоский живот слегка округлился и немного потемнел.
Йона наблюдал за тем, что происходит в секционной, что и как делают судебные медики, смотрел, как деловито Нолен режет белые трусики и запечатывает их в пакет для последующего анализа, слушал рассуждения и выводы патологоанатомов – но в то же время мысленно находился на месте преступления.
Нолен констатировал полное отсутствие ран, которые указывали бы на сопротивление, и Йона слушал, как они с Фриппе обсуждают отсутствие повреждений на мягких тканях.
Ничто не указывало на борьбу или побои.
Миранда ждала удара по голове. Она не пыталась убежать, не оказывала сопротивления.
Йона думал о холодном изоляторе, где девочка провела свои последние часы, одновременно наблюдая, как врачи вырывают волоски вместе с луковицами для сравнительного анализа и наполняют кровью пробирки с составом, позволяющим крови не свертываться.
Нолен поковырял у девочки под ногтями, повернулся к Йоне и слабо кашлянул:
– Застрявших частиц кожи нет… Она никак не защищалась.
– Я знаю.
Когда врачи принялись изучать раны на голове, комиссар подошел ближе и встал так, чтобы видеть все.
– Сильный удар тупым предметом по голове, безусловно, есть непосредственная причина смерти, – объявил Нолен, заметив, как внимательно Йона наблюдает за обследованием.
– Удар нанесен спереди?
– Да, спереди и чуть наискосок. – Нолен указал на окровавленные волосы. – Височная кость сломана… Мы сделаем компьютерную томографию, но я полагаю, что с внутренней стороны черепа разорвался большой кровеносный сосуд и что осколки кости вошли в мозг.
– Совсем как у Элисабет Грим. Так что тут тоже окажется травма коры большого мозга, – заметил Фриппе.
– В волосах миелин, – указал Нолен, а Фриппе продолжил:
– В черепной полости Элисабет лопнул сосуд, кровь и спинномозговая жидкость стекли в носовую полость.
– Значит, вы хотите сказать, что время