Он хлопнул дверцей и поспешил к парадному входу. Охранник узнал советника и пропустил, не заглядывая в пропуск. Хильгер поднялся по лестнице и толкнул дверь приемной.
– Господин Шуленбург может меня принять? – спросил он у секретарши, прекрасно понимая, что никакая срочность не простит ему дурных манер.
– Да, – кивнула женщина, испуганно глядя на лохматые унты советника.
Хильгер нажал на дверную ручку и переступил порог кабинета, плотно закрыв за собой дверь.
– Разрешите? – Он вытянулся по струнке, глядя на сидящего за столом посла.
Тот, как всегда, блистал элегантностью. Темный, в едва заметную полоску костюм, белоснежный платок в нагрудном кармане, туго накрахмаленные манжеты, скрепленные крупными золотыми запонками, такой же жесткий воротничок, заставлявший держать голову высоко поднятой. Поэтому хорошо был виден широкий черный галстук, завязанный свободным узлом и заколотый булавкой с голубоватой жемчужиной. Наголо бритая голова и смуглая кожа, обтягивавшая скулы, придавали лицу с ухоженными усиками восточный облик, что не удивительно для человека, долгие годы представлявшего Германию в Тегеране.
– Густав? – Шуленбург не стал скрывать удивления, а напротив, подчеркнул его. – Я же позволил тебе отдохнуть.
– Да, господин посол, – Хильгер решил взять официальный тон. – Но случилось нечто неординарное.
– Присядь, пожалуйста. И будь любезен впредь не заходить ко мне в кабинет в этой э-э-э… рыболовной амуниции. А теперь говори. Коротко и по сути.
– У меня в машине лежит русский, – едва сев в кресло, выдохнул советник. – Он обгорел, и у него две огнестрельные раны – в руку и в ногу. Я подобрал его у дороги, довольно далеко от Москвы. Придя в сознание, он на хорошем немецком сообщил мне, что ранее сотрудничал с НКВД, а сейчас может сообщить важную для Германии информацию военного характера. Он представился Богданом Громовым.
– Занятно, – губы посла тронула чуть заметная улыбка. – И ты не нашел ничего лучше, как привезти его прямо в посольство? А вдруг в него стрелял НКВД?
– В него точно стрелял НКВД, он сам об этом сказал.
Шуленбург задумался лишь на секунду.
– Насколько я понимаю, ему нужен врач. Возвращайся в машину и вези его в мою резиденцию. Постарайся привлекать поменьше внимания и молись, чтобы это не оказалось провокацией. Насчет врача я распоряжусь. Все.
Густав Хильгер, не обращая внимания на секретаршу, пересек приемную, сбежал по лестнице и сел в «Мерседес».
– В Чистый переулок, – сказал он Фридриху. – Никогда раньше мне еще не хотелось так верить, что бог действительно с нами.
Машина тронулась и покатила по узким московским улочкам.
Советник часто бывал в доме Шуленбурга. Прислуга, хорошо знавшая его в лицо, кинулась выполнять указания Хильгера. Раненого быстро и без особого шума затащили в дом.
– Где прикажете его положить? – спросил один из охранников, морщась от отвращения.
– В гостевую спальню, – принял решение Хильгер. –