– В госпиталь, быстрее. Гоните что есть сил! – закричал я бородатому кучеру. – Он мне жизнь спас!
По пустым улицам Петербурга мы вихрем домчались до Военного госпиталя. Там я сдал Круглова на руки лекарям, торжественно пообещавшим, что с офицером все будет в порядке. Ранение было легким, однако лицо капитана при этом известии не переменило выражения. Круглов был сильно подавлен.
Не похоже, что боевой офицер мог так сильно расстроиться из-за пустяковой царапины.
– В чем дело, капитан? Что вас так гнетет? – спросил я.
– Ерунда, не обращайте внимания, – устало выдохнул он.
– И все же, что стряслось?
– Своих не люблю убивать, фон Гофен. Противно после такого.
Я кивнул. Теперь чувства Круглова стали понятны.
– Брось, капитан. Хоть Левицкий и был русским, вреда отечеству он причинил больше, чем любая иностранная гнида.
Офицер молча отвернулся к стене больничной палаты.
Врачи сказали, что через два дня ему назначат лечение дома.
– Поправляйся, – сказал я.
Он слабо улыбнулся:
– Обязательно.
Мы расстались почти друзьями.
Ушаков, пока я находился в госпитале, уже успел получить полную информацию о стычке:
– Свезло тебе, что Круглов с моим канцеляристом вовремя свеев приметил и на выручку к тебе поспешил.
– Еще как повезло, – согласился я.
– То-то же. Опоздай они на секунду-другую, рвань кабацкая из тебя душу вытряхнула бы. Местечко-то у свеев давно прикормлено было. Не первый год они у мамзели делишки свои обстряпывали, потому и Левицкого там оставили для надежи.
Ушаков взял со стола какие-то бумаги, покрутил в руках и положил обратно.
– Знаешь, кого ты поубивал? – вопросительно уставился он на меня.
– Не могу знать, Андрей Иванович. Некогда было пачпорт спрашивать.
– Секретаря свейского, который заместо Балагуром застреленного фон Нолькена остался, да двух помощников его. Совсем обезглавил миссию свейскую.
– И что теперь? – вздохнул я, прикидывая, чем это для меня обернется. – Шведы вконец обозлятся?
Генерал развел руками:
– После Циклера окаянного да фон Нолькена можно свеев теперь хучь безо всякого разбору убивать. Хуже нам уже не будет.
– Ругать за то, что Левицкого живым не доставил, не станете?
Операция прошла не так, как было задумано, но не я первый и не я последний. Такое случается сплошь и рядом. Ушаков понимал это не хуже меня.
– Было бы за что – так я бы тебя не словами ругал, а на дыбу бы подвешивал. Все ты, майор, сделал правильно. Нет твоей вины в том, что приключилось. Да и нет худа без добра. Свеям тот аспид куда больше нашего был нужен. Свидетелем собирались сделать, в морду нам скандалом натыкать. Хотели в Стекольну переправить вместе с посольством, а там мы уже до него не дотянулись бы.
– То