Звери ушли и на поляне остались только наши авантюристы. Кот с нетерпением посмотрел на кабана:
– Ну? Чего молчишь? Показывай, сколько шишек взял-то?
Кабан, потупив глаза и поняв, что в очередной раз «отличился», тихо произнес:
– Ну, две…
– Что?!
– Ну, ты же сказал «пару»…
– Я имел в виду – пару пар, или пару десятков пар!.. И я надеялся, что твоя жадность и загребущие копыта обеспечат нам на какое-то время беззаботное существование! Но ты, как всегда, все испортил. Всего две шишки… Достаточно было только запустить туда лапы… Я же все сделал: убедил зверей, пригладил их, рассказал сказку, а ты пришел – и все пустил прахом. Ну и кто ты после этого? Глаза бы мои тебя не видели! И откуда ты вообще взялся на мою голову?!
Кабан слушал монолог кота, опустив башку и боясь поднять глаза. Нельзя сказать, что он чувствовал стыд, но ему было очень неловко ощущать себя тупицей. И потом: все, что умел делать кабан – это отобрать чего-нибудь у зверья, поменьше его самого. А вот так искусно обвести представителей фауны вокруг коготка, как это делал кот, хряку было не дано. Потому-то и старался кабан держаться кота, и, по возможности, ума от него набираться. Плюс ко всему, нравилась ему эта лохматая полосатая тварь: и умный, и хитрый, и погулять не дурак. А это занятие кабан очень любил и уважал.
– Да полно тебе, Котофеич, с меня глумиться. Пойдем лучше полечимся, шишечки-то у нас есть, а тебе, я гляжу, плохо до сих пор.
Намек на продолжение банкета вывел кота из одного образа и вогнал в другой. Теперь перед кабаном стоял не умный наставник и мудрый комбинатор, а отвязный, загульный и бесшабашный корифан.
– Вот смотрю я на тебя, кабан, и завидую, – начал кот. – Ты – здоровый, как бык, тупой, как пень, но и первое, и второе тебе – только на пользу: жрешь отраву и не болеешь, тупишь – и не заморачиваешься.
– Ну, да, – самодовольно произнес кабан, радуясь изменению настроения кота. – Мы, кабаны – крепкие и выносливые, а еще…
Кот не дал клыкастому договорить:
– А еще – бронелобые. Ты сильно-то не хорохорься, я ведь еще не забыл, кто нас чуть по миру не пустил.
– Не дрейфь, котяра, прорвемся, – хрюкнуло довольное рыло и замахнулось в очередной раз по-дружески стукнуть кота.
Тот, зашипев, отпрыгнул от приятеля:
– Куда прорвемся?
Кабан задумался на минутку, но, так ничего и не придумав, ляпнул:
– Ну, куда-нибудь прорвемся.
Кот печально посмотрел на своего незадачливого друга:
– Ладно, что с тебя возьмешь, находчивый ты мой, – мяукнул и шлепнул кабана по загривку. – Пойдем спускать честно заработанное.
Хряк, услышав последнюю фразу предводителя, аж завизжал, предвкушая удовольствие, и, расчувствовавшись,