«Мать не любит христиан за то, что они такие веселые и всегда продают самое вкусное», – так одно время думала Нура. Ее мать была тощая как щепка, редко смеялась и ела только по необходимости.
Отец часто говорил, что, если так пойдет дальше, его жена скоро перестанет отбрасывать тень. Дородная соседка Бадия опасалась, что когда-нибудь мать унесет порывом ветра. На старых фотографиях мать Нуры действительно выглядела румяной и пухлой и была гораздо красивее.
Незадолго до окончания девятого класса Нура узнала от отца, что Иосиф, торговец зерном, умер и что перед смертью он вспоминал тот день, когда его избивала толпа молодых людей. Тогда, потеряв на мгновение сознание, Иосиф якобы видел, словно в кадрах кинохроники, как его дочь Мария и сын Михель принимали ислам.
Никто не отнесся к этим откровениям всерьез, поскольку перед смертью старик лежал в горячке. Его дочь действительно вышла замуж за мусульманина, влюбившись в него без памяти, чего отец так и не принял. Брак этот оказался неудачным.
Что же касается сына Михеля, который подался в политику, не пожелав продолжать отцовское дело, то Иосиф злился на него до конца жизни. Однако и в этом пункте видение сбылось: через полвека Михель, к тому времени старый, ожесточенный жизнью политик в багдадском изгнании, объявил о своем переходе в ислам. Вскоре после этого он умер и был похоронен в Багдаде под именем Ахмада Афлака. Но это уже совсем другая история.
Тупиковый переулок Айюби расположен в квартале Мидан, что на юго-западе Старого Дамаска, однако уже за пределами городских стен. Весь пропахший анисом, он давно наскучил Нуре. В нем жили всего четыре семьи, и дом родителей Нуры замыкал этот каменный мешок. Сплошная стена склада, где хранился анис, составляла его правую сторону.
В первом доме по левой стороне жила Бадия с мужем, чья крупная, бесформенная фигура напоминала старый платяной шкаф. Бадия – единственная подруга матери Нуры. Ее девятерых детей Нура знала лишь взрослыми. Они всегда вежливо здоровались, но сторонились соседки. Одна только дочь Бадии Бушра с детства осталась в памяти девочки. Она любила Нуру, целовала ее и называла «моя красавица». От Бушры исходил аромат экзотических цветов, поэтому Нура с удовольствием позволяла ей обнимать себя.
Второй дом населяла пожилая бездетная пара, также не отличавшаяся общительностью. А рядом с ними жила большая христианская семья, с которой мать Нуры за всю жизнь не перекинулась ни словом. Ее глава имел привычку сердечно приветствовать соседей-мужчин всякий раз, когда сталкивался с ними в переулке. Мать при этом бормотала нечто похожее на заклинание от нечистой силы.
В семействе христиан было семь или восемь сыновей и ни одной дочери. Мальчики постоянно играли в мяч или бабки или просто носились по улице, как озорные щенки. Нура часто наблюдала