– Да, это так, о чем мы имеем свидетельства… – Оба уставились на рассыпанные по телу Элизы синяки. – Конечно, встречаются и исключительно сильные женщины… Хотя сама Элиза тоже была в хорошей форме, так что если речь идет о женщине, то тут понадобилась бы исключительная сила. Но нельзя забывать, что в состоянии аффекта человек становится намного сильнее.
– А если это было состояние аффекта, как долго, по-вашему, оно могло длиться?
Хюльдару приходилось иметь дело с индивидами в состоянии неистовства – как вследствие употребления каких-нибудь веществ, так и без них. Такие приступы обычно длились недолго, но, как и везде, здесь тоже могли быть исключения.
– Трудно сказать. Я думаю, непосредственно процесс убийства длился минут двадцать-тридцать. Сомневаюсь, что вскрытие или дальнейшее исследование может установить более точное время. Вероятно, мы сможем уточнить момент наступления смерти, но что-то другое – маловероятно.
Хюльдар кивнул; он и сам предполагал что-то подобное. Преступник наверняка спешил закончить свое дело, и вряд ли ему хотелось оставаться в доме дольше, чем это было необходимо.
– Как вы думаете, что же все-таки могло толкнуть его на такое? – Вопрос был задан скорее с целью отвлечь эксперта от его приготовлений, так как в дверях наконец-то нарисовался ассистент, что означало начало вскрытия, но Хюльдар чувствовал, что еще не готов к нему – ни морально, ни физически.
– Не знаю. К счастью, ответ на этот вопрос – не моя головная боль, и сомневаюсь, что вскрытие что-то прояснит. Она могла, например, выявить чьи-то нечистые махинации в связи со своей работой в налоговой. Во всяком случае, я не стал бы игнорировать такую возможность. Люди на многое способны из-за денег. Особенно если им светит полный финансовый крах. – Судмедэксперт потер подбородок, оставив на нем белый тальковый след. – Да! Я забыл спросить: что там было в конверте? Какая-то подсказка?
При первичном осмотре дома на холодильнике в кухне был найден конверт. В отличие от других записок, открыток и прочего, державшегося на дверце с помощью разноцветных магнитиков, он был приклеен тем же скотчем, которым были обмотаны голова и руки Элизы. Никаких отпечатков пальцев на конверте не обнаружено; внутри лежал небольшой клочок бумаги с наклеенными на нем вырезанными из газет цифрами и буквами – наподобие тех, что можно увидеть в фильмах о похищениях людей.
– Мы пока не расшифровали послание. Если это, конечно, послание. Там в самом начале стоит фраза: «И что скажешь теперь», а дальше – длинный ряд цифр, смысл в которых найти невозможно. Мы сейчас пытаемся разгадать их, но пока продвижение медленное… – Это было более чем оптимистичное заявление – на самом деле продвижения не было никакого. – Я снял копию, на случай если вам нужно присовокупить записку к отчету.
Сдвинув очки на самый кончик носа, эксперт внимательно прочитал стоявшие на листке цифры:
68 16, 33–16, 99–16, 3–53, 57 79–92, 110–16 32, 9, 89–6 63–92, 7 90, 53, 80–1, 106–16, J, 33–16?
– Что