На столе перед Фрейей засветился экран телефона. Звонили из арендного агентства, разыскивавшего для нее жилье. Ей очень хотелось ответить – за немногие выставлявшиеся на съем квартиры шла настоящая битва. Фрейя была уверена, что к тому времени, когда она сможет перезвонить в агентство, квартира уплывет. Но поднять сейчас трубку было невозможно. Значит, придется пока довольствоваться жилплощадью брата. Разница между этой квартирой, а по сути конурой, и квартирой, в которой она до недавнего времени проживала со своим сожителем, была, мягко говоря, существенной. Ее бывший был весьма не бедный экономист, на очень хорошей должности, а брат сидел в тюрьме. В прекрасной квартире экономиста у Фрейи не было и сантиметра собственности, так что она вышла из отношений такой же нищебродкой, какой и вступила в них. Спасибо обстоятельствам брата, что вообще не осталась на улице. Он должен был сидеть еще год, и, похоже, ей потребуется не меньше времени, чтобы найти себе квартиру. Другой вариант был бы тоже неплох: встретить хорошего мужчинку, влюбиться и переехать к нему, – но, судя по «успехам» в ее личной жизни в последние месяцы, скорее президенту Исландии вздумается явиться в тюрьму и подписать ее брату-рецидивисту помилование.
Фрейя не раз предпринимала попытки завести хорошее знакомство, регулярно выходила в город с подружками – где-нибудь посидеть, постоять или потанцевать, в то время как глаза неустанно выискивали в окружавшей толпе достойно выглядевшего мужчину своей мечты. С внешностью ей повезло, да и одеться-накраситься правильно вкуса хватало. Так что вроде и не было особых препятствий на пути к счастливой семейной жизни; однако в реальности все выходило не так. Дважды Фрейя знакомилась с мужчинами, которые устраивали ее абсолютно всем; оба были очень приятной внешности и, казалось, искали того же, что и она. В обоих случаях завязывался разговор на пару-тройку коктейлей, получавший продолжение уже у нее дома. Первый кавалер сломался, когда они уютно, бочок к бочку, устроились на продавленном братовом диване. Неожиданно, весь залившись слезами, он поведал ей, что гей и что не решался в этом кому-либо признаться, так как работал массажистом и боялся потерять всех клиентов мужского пола. Фрейе ничего не оставалось, как разочарованно вздохнуть, а потом сидеть и убеждать его поступить правильно. Она понятия не имела, принял ли он ее советы, так как с тех пор его больше никогда не видела.
Со вторым все получилось гораздо лучше. Во всяком случае, в начале. Этого звали Йоунас; по профессии он был плотником, только что переехал в Рейкьявик из местечка Эгильсстадир. Йоунас, слава богу, оказался гетеросексуалом, и хотя их общение поначалу, пока они еще находились в вертикальном положении, было слегка неловким, в постели все пошло как по маслу. Но когда она